Потепевшие и проигравшие «ментовских войн»

FLB: Некогда громкое дело “решальщиков” Максима Каганского и Нелли Дмитриевой тихо заканчивается в Хорошевском суде обвинением водителю

«Яну Кирилловуему 3 года и 4 месяца. Полтора года назад мальчик перестал говорить. Врачи утверждают, что причина патологии — психологическая травма, полученная в результате ареста отца, - пишет Ирек Муртазин в «Новой газете» № 45 от 24 апреля 2013 года.

В понедельник в Хорошевском райсуде Москвы продолжилось рассмотрение уголовного дела Максима Каганского. На скамье подсудимых, за решеткой — сам Каганский и его «организованная преступная группа»: охранник Каганского Дмитрий Чуприн, водитель Владимир Кириллов и водитель жены Каганского Роман Емельянов. В зале суда — еще одна подсудимая, бывший следователь Главного следственного управления ГУ МВД по Москве Нелли Дмитриева (у нее — «подписка о невыезде»).

Каганский получил всероссийскую известность в конце сентября 2011 года, когда во время совместной спецоперации ФСБ и МВД были задержаны «с поличным при получении взятки в 1,5 млн долларов» водители и охранник. Самому Каганскому тогда удалось скрыться. Пресс-служба Министерства внутренних дел сообщала, что бизнесмен Каганский, бывший офицер департамента экономической безопасности МВД, подозревается в посредничестве при передаче взяток высокопоставленным сотрудникам правоохранительных органов. Иными словами, Каганский — «решала», который «за достойное вознаграждение» мог обеспечить прекращение уголовного преследования любого бизнесмена.

Во время обыска у Каганского были обнаружены документы, подтверждающие его общие бизнес-интересы, деловые и дружеские связи с генерал-лейтенантом Андреем Хоревым, в то время руководителем ДЭБ МВД. К примеру, был обнаружен договор приобретения гостиницы в Черногории, оформленный на жен Каганского и Хорева; дарственная на элитную квартиру в пользу отца генерала, фотографии совместного отдыха.

Через две недели после ареста водителей и охранника Каганского, а именно — 4 октября 2011 года, репортеры главных выпусков новостей федеральных ТВ-каналов рассказывали уже о задержании по подозрению в коррупции следователя Нелли Дмитриевой. Именно ей якобы и должен был передать 1,5 млн долларов Максим Каганский.

Дело преподносилось как огромное достижение спецслужб в разоблачении высокопоставленных «оборотней в погонах» из МВД.

В январе 2012-го Каганского задержали в Новосибирске и этапировали в Москву. И, что интересно, тональность сообщений пресс-секретарей в погонах и вектор обличительного пафоса изменились. Каганскому и его «подельникам» уже не вменяли курьерскую доставку взяток полковникам и генералам МВД, их представляли банальными мошенниками, «кидающими» доверчивых заказчиков.

Сейчас интерес прессы к процессу — минимальный. Из журналистов в зале судебного заседания — только я и корреспондент специализированного правового сайта. Напомню: когда раскручивался маховик этого уголовного дела, о Максиме Каганском и его «подельниках» наперебой рассказывали все федеральные каналы.

А сейчас адвокаты Каганского и его «подельников» настаивают — и очень убедительно, — что их подзащитные стали жертвой провокации силовиков. Потому как выясняется, что «потерпевшие» в этом деле стали потерпевшими «по просьбе» оперативников, а деньги на передачу обвиняемым были выданы из кассы ФСБ (50 тысяч долларов, остальную сумму нарезали из газет).

Главный свидетель обвинения — Андрей Казбанов, бывший офицер МВД и компаньон Каганского (у них был совместный бизнес — небольшой нефтеперерабатывающий заводик и сеть АЗС в Волгоградской области). Казбанов рассказывает, как договаривался с Каганским о «прекращении уголовного преследования» трех бизнесменов, как получил «куклу», изображавшую 1,5 млн долларов, и как передал пакет в машину, за рулем которой сидел Роман Емельянов, а на пассажирском месте — Владимир Кириллов.

Казбанов заметно нервничает, потирает кончик носа, теребит лацкан пиджака, периодически вытирает о штаны потеющие ладони. Вопросы защиты ставят свидетеля в тупик, он часто переспрашивает, то и дело говорит, что не помнит тех или иных обстоятельств, жалуясь на «индивидуальные особенности памяти». Но о роли «подельников» говорит однозначно, что водители и охранник не были в курсе переговоров, которые Казбанов вел с Каганским, а 23 сентября 2011 года водители встречали его, чтобы проводить к Каганскому. (Тот же Кириллов поехал на встречу «пассажиром» только потому, что был единственным из работников Каганского, кто знал Казбанова в лицо).

…Исход «дела Каганского» мне более или менее ясен — громких разоблачений о коррупции в МВД не будет. Ниточки порваны, - полагает Ирек Муртазин.

В Хорошевский райсуд я приехал посмотреть на водителя Владимира Кириллова, который уже полтора года содержится в СИЗО и которому следствие отвело роль активного члена ОПГ. В редакцию обратилась его жена Екатерина и пригласила посмотреть, как жил «член ОПГ», ворочающий миллионами долларов. И я побывал в подмосковном поселке в 15 километрах от станции метро «Домодедовская».

У поселка даже названия никогда не было. На картах его обозначали как «31-й километр». Это одна-единственная улица с не сильно оригинальным названием Путейная. С одной стороны поселок подпирает железная дорога, с другой — трасса «Дон».

Здесь родился и жил в «доме барачного типа» до самого ареста водитель Кириллов.

— Шесть лет назад Володя устроился на работу к Каганскому, — рассказывает Екатерина Кириллова. — Неделю работал, неделю отдыхал. Я ему готовила семь рубашек, два костюма, две пары обуви, он уезжал. Ночевал или в машине, или во флигеле для прислуги в коттедже Каганского.

За работу Кириллов получал 60 тысяч рублей в месяц.

— Один день отсыпался, а потом ездил «таксовал», — говорит Екатерина. — Я не работала, сидела с ребенком, а Вове надо было еще и алименты платить.

Когда в 6 утра 24 мая 2011-го нагрянули следователи с обыском, только и забрали, что военный билет и загранпаспорт Володи, рассказала Екатерина. В загранпаспорте не было ни одной визы, за границей Кириллов был дважды — в конце 80-х, когда служил срочную в ГСВГ, и в Гаграх — с Катей на море.

В «тот» день Каганский поручил ему съездить встретить гостя и проводить его к ресторану, где праздновал что-то Каганский. Казбанов забросил в машину пакет (как выяснилось позже, с денежной «куклой») и дал деру.

Думаю, что на спецоперацию ФСБ и МВД было задействовано немало сил. И когда Каганскому удалось скрыться, непосредственные исполнители операции не решились докладывать руководству о провале, - предполагает автор публикации в «Новой газете». Как водится, задержали тех, кто попал под руку. Ну а задержав, начали выбивать «чистосердечное признание, явку с повинной и сотрудничество со следствием». К слову, явку с повинной никто из задержанных писать не стал.

Прокуратора неоднократно выступала против продления ареста Емельянову, Чуприну и Кириллову, не находя достаточных оснований для содержания их в СИЗО. Но суд каждый раз продлевал арест. В итоге, если сейчас отпустить из СИЗО водителей и охранника, возникнет резонный вопрос: почему их держали там полтора года? И поэтому я думаю, что приговор в отношении Кириллова, Емельянова и Чуприна будет обвинительным.

Вот и получается, что на сегодняшний день главная жертва резонансного дела о коррупции в высших эшелонах МВД — сын Владимира и Екатерины Кирилловых, мальчик Ян, который очень рано заговорил, но когда арестовали отца, замолчал», приходит к безрадостному выводу журналист «Новой газеты» Ирек Муртазин.

26 марта в публикации Агентства федеральных расследований FLB «Потерял веру в людей» говорилось: «бизнесмен Борис Юдин, признанный потерпевшим по делу бывших сотрудников МВД, намерен взыскать с Максима Каганского $400 000 из $800 000, которые уплатил ему в 2009 году в виде взятки. Еще 250 000 руб. он желает получить со следователя Нелли Дмитриевой за моральный вред — из-за ее методов работы он "потерял веру в людей"

Впрочем, в суде он заявил, что сама Дмитриева о взятке никогда не заговаривала, а инициатива получить $3 млн исходила не от Каганского, а от другого следователя Андрея Козбанова, который так же, как Юдин, участвовал в спецоперации.
Дорогомиловский суд произвел допрос потерпевшего Бориса Юдина, принявшего участие в спецоперации против экс-сотрудника МВД Максима Каганского и следователя Нелли Дмитриевой, обвиняемых в покушении на мошенничество.

Потерпевший заявил о своем намерении взыскать с Каганского $400 000 по первому эпизоду (половину якобы уплаченной им суммы) и судебные расходы, а с Дмитриевой – 250 000 руб. морального вреда за допросы и "тенденциозность расследования".

"Я считаю, что на меня оказывалось давление, вымогалась взятка. Я потерял веру в людей и в Дмитриеву, в частности", — пояснил потерпевший.

Юдин познакомился с Каганским в 2009 году, когда ему понадобилось закрыть уголовное дело по уходу от налогов (следствие считало, что его компания "Медкор" недоплатила в казну 20 млн руб.). Для этого он вышел на Андрея Козбанова (бывшего следователя СК), а тот познакомил его с Каганским, который, по версии следствия, за $800 000 помог Юдину закрыть дело.

Однако, как выяснилось в суде, закрыли дело не в феврале 2010-го, а в ноябре 2012 года, уже после того, как Юдин согласился принять участие в спецоперации по второму эпизоду, где основными фигурантами стали не только Каганский, но и следователь МВД Нелли Дмитриева. О том, что Козбанов тоже в ней участвовал, потерпевший узнал из материалов дела, а то, что он возобновил то старое дело Юдина — только в суде.

21 сентября 2011 года Юдин, Козбанов и Каганский встретились в кафе "Марио", чтобы обсудить детали закрытия дела компании "Медика" о контрабанде томографов, по которому он проходил как свидетель с перспективой стать обвиняемым. Говорил в основном Козбанов, он же был инициатором встречи и передачи $3 млн ("на встрече в кафе сложилось впечатление, что Каганский наделяет его этими полномочиями"), Каганский почти все время молчал, а потом и вовсе ушел.

- Когда вам позвонил Козбанов, вы выяснили цель встречи? – спросил адвокат Нелли Дмитриевой Алексей Акимов.

- Нет, он сказал только, что со мной хочет встретиться Каганский, для чего — не говорил, — ответил потерпевший.

- Причиной могло быть, что вам об этом говорили сотрудники полиции?

- Возможно, но я бы все равно встретился.

По словам Юдина, на следующий день он должен был приехать к Дмитриевой на работу и получить от нее "схему закрытия дела". Но когда он прибыл, ни о какой схеме Дмитриева ему не говорила, зато приняла его заявление о возврате изъятых вещей и уже больше не упоминала, что он может стать обвиняемым. По этим признакам, а также по общему настрою следователя Юдин понял, что сделка состоялась.

- Дело расследовалось с февраля, за это время Дмитриева вымогала деньги? — спросил Акимов.

- Нет, не вымогала, — ответил потерпевший. Заявление о вымогательстве и жалобы на действия следователя он не писал - "не видел в этом смысла".

- То есть во время допросов вас все устраивало, а спустя два года у вас претензии? – не понял адвокат.

- Я считаю, что допрос велся не по делу, — настаивал Юдин. До этого он заявил, что "по контрабанде его не спрашивали ни разу".

- Вы шли за конкретными ответами, вы ей вопросы задавали? – уточнил Акимов.

- Я счел, что информации, полученной от Дмитриевой, достаточно.

- И вам обещали вернуть то, что не имело отношение к уголовному делу?

- Да, меня это устраивало, потому что изъятое не относилось к расследованию.

Выйдя от Дмитриевой, Юдин позвонил Козбанову и оперативникам, но в суде он не смог вспомнить, в каком порядке это сделал.

- Когда вы передали муляж денег Козбанову, он не проверял пакет? – спросил Акимов, а получив отрицательный ответ, поинтересовался, — а это нормально, передавать $1,5 млн как кота в мешке?

- Я вообще считаю, что ситуация ненормальная, — ответил Юдин.

- Вопрос снимается, — вмешалась судья Виктория Котенева, — каждый как может, так живет.

После этого к допросу приступила сама бывший следователь Нелли Дмитриева.

- Вы заявили, что я агрессивно к вам относилась? Как сейчас оцениваете? – спросила она Юдина уверенным голосом.

- Я и сейчас могу оценивать вашу манеру ведения разговора как агрессивную, — ответил тот.

- Тогда вы были следователем, а сейчас подсудимая, чего ему вас бояться, — отреагировала судья.

- Чем-то [сейчас] отличается моя манера?

- Процессуальным статусом, — сказал Юдин.

После допроса Юдина о своем желании дать показания заявил охранник Каганского Дмитрий Чуприн, оказавшийся на скамье подсудимых вместе со своим шефом.

- Я готов допроситься, — сообщил он.

- Сегодня нет второго защитника [Чуприна], — возразила судья.

Прокурор ее в этом поддержал (это "будет процессуальное нарушение, которое впоследствии может быть использовано"), и его решили допросить в следующий раз – 29 марта», - говорилось в публикации интерте-портала Право.Ру 26 марта..

«Бизнесмен Борис Юдин согласился принять участие в спецоперации против экс-сотрудника МВД Максима Каганского, чтобы самому не стать подозреваемым в уголовном деле. Уговорили его на это сотрудники департамента экономической безопасности МВД, где раньше работал подсудимый Каганский, а помогал ему дать взятку Каганскому экс-следователь СК Андрей Козбанов, которого Юдин принимал только за посредника.

Хорошевский суд вчера допросил потерпевшего Юдина по делу Каганского и Дмитриевой, обвиняемых в покушении на мошенничество. Юдин связался с Каганским в 2009 году, после того как налоговая пришла к выводу, что его компания "Медкор" не доплатила в казну 20 млн руб. и было заведено уголовное дело на него и его компаньона Алексея Царькова. В поисках человека, который поможет это дело закрыть, Юдин вышел сначала на Андрея Козбанова (бывшего следователя СК), а тот представил ему экс-сотрудника МВД Максима Каганского.

- Тогда было сказано, что вопрос решаем, названа сумма приблизительно $800 000, после чего мы взяли паузу на размышления, — сообщил вчера в суде Юдин.

- Кто озвучил сумму? – спросил его прокурор Алексей Смирнов.

- Каганский.

- Что в нее входило?

- Сумма неуплаченных налогов и услуги Каганского, — пояснил потерпевший. — Каганский организовал встречу с руководителем главного следственного управления ГУ МВД города Москвы [Иваном] Глуховым. Я был у него на приеме в его кабинете, — продолжил Юдин, — он сказал, что считает [наше дело] неоправданно затянутым.

Затем Глухов, по его словам, вызвал начальника управления и сказал, что нельзя "людей держать в состоянии неопределенности" несколько лет, но "прямых указаний на закрытие дела не давал".

После этого Юдин получил уведомление о закрытии дела и заплатил Каганскому обещанные $800 000. Но, как выяснилось сегодня, окончательно дело было закрыто не в феврале 2010, а в ноябре 2012 года, уже после того, как Юдин согласился принять участие в оперативном мероприятии по второму эпизоду, где основными фигурантами стали не только Каганский, но и следователь МВД Нелли Дмитриева.

В 2011 году она расследовала дело о контрабанде томографов против компании "Медика", учрежденной его другом, а Юдин проходил по нему свидетелем (несколько его сотрудников перешли работать в "Медику") и имел серьезные шансы стать подозреваемым.

"Она говорила на допросах, что мой статус свидетеля является формальным, что мы украли деньги у государства и будем посажены в тюрьму, — сообщил Юдин, — На тот момент президент Медведев сказал, что все поставщики медицинского оборудования — жулики", — передал он слова Дмитриевой.

Поэтому, когда в сентябре 2011 года его пригласили в департамент экономической безопасности МВД, сообщили, что "против него готовятся противоправные действия", и "предложили принять участие в оперативном мероприятии", он согласился.

После этого ему позвонил Козбанов (он, как выяснилось, также участвовал в "следственном мероприятии", но Юдин об этом не знал) и предложил встретиться с Каганским в кафе.

На этой встрече 21 сентября Каганский говорил очень мало: "связующим звеном выступал Козбанов". Возможно, Каганский "боялся, что я могу фиксировать" [разговор], предположил Юдин.

В итоге они сговорились, что за $3 млн дело по ст. 188 УК (контрабанда) закроют и других статей Юдину вменять не будут.

На следующей встрече сразу после этого Дмитриева сообщила, что "рассматривает [его уже] не как потенциального обвиняемого, а как добросовестного гражданина" — "произошло изменение отношения, как ко мне лично, так и ко всему делу", констатировал потерпевший.

После этого он взял у оперативников "куклу" с деньгами, завернутую в пакет, и положил ее в машину Каганского, с чем того и задержали.

- Фактически, вы давали взятку, — вернул его к эпизоду 2009 года адвокат Каганского Владимир Жеребенков, когда сторона обвинения закончила свою часть допроса.

- Мне не известно о возбуждении уголовного дела в отношении меня, — ответил потерпевший.

- А это на вас не давит? При сотрудничестве со следствием… — продолжил адвокат.

- Вопрос снимается, — прервала судья Виктория Котенева.

На вопрос адвоката, сообщил ли он оперативникам о $800 000, Юдин пояснил, что нет: они "мне сообщили и предложили написать заявление".

- А оперативникам откуда стало известно? Они объяснили? – допытывался Жеребенков.
- Нет, не объяснили.

- В материалах дела вашего заявления нет, — констатировал адвокат. — Инициатива поднять вопрос о $800 000 возникла от оперативников?

- Да.

- Когда?

- Практически сразу [после возбуждения уголовного дела].

- Прошло семь месяцев, почему такое противоречие?

- Уточните вопрос, может, для него это сразу, — вмешалась судья, резко оборвав возникшее обсуждение среди адвокатов, — здесь не базар.

Откуда взялась сумма в $800 000, пока выяснить так и не удалось, зато Юдин, отвечая Жеребенкову, каким было материальное положение Каганского на момент ареста 23 сентября 2011, констатировал, что на момент ареста Каганского оно было "крайне хорошее".

- А не его материальное положение послужило стимулом поучаствовать в операции? – спросил адвокат.

- Для меня это не является никаким стимулом, нет, — отверг подобное предположение потерпевший.

- Какой смысл был вас использовать в оперативной работе, когда был Козбанов? – попытался выяснить Жеребенков. Судья вопрос сняла.

— Вы знали, что возобновить производство по делу [2009 года, — "Право.Ru"] постановил Козбанов? — спросил адвокат.

— Козбанов? — удивился Юдин, — Нет.

Другой адвокат Каганского Бася Жучкова спросила его, сколько раз он участвовал в "ксерокопировании денежных средств" [для "куклы"].

- Для меня это был первый опыт, — признался Юдин под смех многочисленных родственников подсудимых.

- Кому смешно — встают и выходят, ничего смешного здесь не происходит, — резко оборвала судья.

Смеяться перестали. Но и допрос на тот день подходил к концу: "Вы удобно сидите, а я стою", — без особого, правда, возмущения попенял Юдин, после чего прокурор предложил отложить заседание, что и сделали. Но перед этим Юдин (отвечая на вопросы их адвокатов) искренне заверил, что ни Дмитрия Чуприна (охранник Каганского), ни Романа Емельянова (водитель) — они проходят как соучастники Каганского по эпизоду 2011 года — он раньше никогда не видел и никаких претензий к ним не имеет. У подсудимых к Юдину вопросов не было», - сообщало Право.Ру 15 марта.

Также на эту тему на FLB: «Решалы» не согласны быть мошенниками», “Ментовские решалы” уходят в суд “мошенниками”, «Переквалифицировали в мошенников», «Следствие ищет легких путей», «Отпустили «по болезни» за сотрудничество», «Тайна генеральской «элитки».

http://flb.ru
http://flb.ru/info/54497.html
Обзор FLB
24.04.2013