Златая цепь на Думе той

Недавно публике благодаря зятю спикера Госдумы Селезнева стала известна интересная подробность: Селезнев подарил дочке на свадьбу антикварные кубки, инкрустированные драгоценными камнями... Бедными наших народных избранников не назовет никто. Но вот откуда у них берутся деньги? В преддверии новых выборов в Думу мы попытались исследовать этот вопрос...
От зарплаты до зарплаты

Государство платит народным избранникам по 16 200 рублей (примерно 500 долларов США) в месяц. В прошлой Думе члены фракции НДР, тогдашней “партии власти”, получали две зарплаты: официальную — в думской кассе, и “черную”, в конверте, — в аппарате фракции. Так стимулировалась лояльность правительству и президенту. Членам фракции “Единство”, говорят в Думе, “черных” зарплат Кремль не платит: зачем, если есть другие рычаги воздействия? Страх перед отлучением от кормушки, страх перед Генпрокуратурой — и т.д. и т.п.
Наверное, для учителя из города Урюпинска 16 200 рублей кажутся очень солидной суммой. Но спросите московских студентов, сколько они намерены получать сразу после окончания вуза: меньше 500 долларов в месяц не назовет даже последний двоечник.
Как ни считай — это не даст ответа на вопрос, откуда не у всех, но у многих депутатов “Мерседесы”, джипы, дорогие костюмы, безумно дорогие часы и круглый год загорелые лица и почему они никак не производят впечатления людей, живущих на 16 200 рублей в месяц. Да еще есть такие, что месяцами не приходят в думскую кассу за зарплатой — видимо, не очень-то нужна. Может быть, они подрабатывают на стороне? Закон о статусе депутата в принципе дает такую возможность: если хотите, занимайтесь наукой, творческой деятельностью, журналистикой, преподаванием...

Творческий “навар”

Судить о том, в состоянии ли депутат серьезно подзаработать творчеством, мы можем только на основании деклараций о доходах. Их подают в Центризбирком при регистрации кандидатами в депутаты.
Если судить по декларациям за 1998 год, многие пописывают в газеты и журналы. Гонорары они получают за это не очень солидные. Коммунисту Юрию Никифоренко, постоянному автору газеты “Советская Россия”, к 124 тысячам депутатской зарплаты за год журналистика дала прибавку около 8 тысяч рублей. Лидеру группы “Российские регионы” Олегу Морозову 14 тысяч заплатила редакция газеты “Республика Татарстан”...
Может быть, телевидение приносит большие доходы? Почитайте декларациии — вранье все это. Например, депутат из фракции “Единство” Валерий Комиссаров, популярный ведущий телепрограммы “Моя семья”, за весь 1998 год получил всего 6600 рублей. По 500 с небольшим в месяц — как какая-нибудь медсестра в райбольнице. Конечно, если вспомнишь, что речь идет лишь об официальных доходах, то есть тех, с которых государству уплачены налоги, — сразу успокаиваешься...
Депутат Николай Губенко, который больше не коммунист, уже давно художественный руководитель театра “Содружество актеров Таганки”. Видимо, театр у него — на общественных началах: по крайней мере среди источников доходов за 1998 год зарплату в театре Губенко не указал — лишь депутатскую да какие-то небольшие выплаты от “Мосфильма”.
Негусто, негусто...
Еще думцы пишут книги — как правило, этим грешат лидеры партий. Жириновский выпускает чуть ли не каждый год по штуке, и как раз сейчас выходит в свет его очередная “нетленка” под названием “Великий обман”. Но почти никто из политиков гонорары среди источников доходов не указал.

Сея разумное, доброе, вечное...

В Думе сейчас 63 доктора наук (и далеко не все липовые), 51 профессор, 4 действительных члена РАН, три члена-корреспондента РАН. Есть преподаватели, научные работники. Заработки у ученых, мягко говоря, не ахти. Да, член фракции КПРФ, академик Жорес Алферов получил в 2000-м году Нобелевскую премию по физике — но Нобелевские премии случаются у ученых, а уж тем более у ученых-депутатов, мягко говоря, не часто.
Многие “яблочники” трудились и трудятся еще и в Центре экономических и политических исследований: и сам Явлинский, и его заместитель по фракции Сергей Иваненко, и Алексей Мельников, и Сергей Михайлов. Но платят там совсем мало. Зато другой “яблочник”, специалист по вопросам стратегической безопасности Алексей Арбатов, получил в 1998 году в Горбачев-фонде и ИМЭМО РАН около 120 тысяч рублей — примерно столько же, сколько в Думе.
По-прежнему работает на мехмате МГУ один из заместителей Зюганова по партии, Иван Мельников, но там не деньги — слезы: в 1998 году накапало 6 тысяч рублей.
Иногда избранников приглашают за рубеж — почитать лекции о России. Вот это дело может пополнить семейный бюджет... За рубежом предпочитают слушать политиков, слывущих либеральными. Почему-то Геннадия Зюганова с лекциями не приглашают — или приглашают, но он делает это даром, если судить по декларации. А Григорий Явлинский из-за гонораров за выступления во Франции и США чуть не погорел во время прошлой предвыборной кампании: забыл одну лекцию, недоплатил налогов на 4 тысячи рублей — и едва не потерял право участвовать в выборах. Заработал лидер “Яблока” в 1998 году за границей почти в семь раз больше, чем в Думе.

Стригут ли они купоны?

Так уж повелось, что перед выборами даже очень небедные кандидаты в депутаты сбрасывают с себя имущество, как деревья листву: переписывают на жен, детей, тещ и остаются перед нами совсем голенькими, почти без штанов. Перед прошлыми выборами, например, Владимир Жириновский в срочном порядке переписал на своего сына Игоря Лебедева (он тоже избирался в Думу, но список ЛДПР все-таки не возглавлял) 28 квартир по всей России общей площадью 2000 кв. метров, оставив за собой лишь две в Москве и одну — в Тульской области.
Но некоторые депутаты не стесняются признать, что у них есть акции, вклады в банках и получают они от этого какой-никакой доход. Проценты в банке (очень, впрочем, небольшие) получал режиссер Станислав Говорухин (ОВР), второй человек в КПРФ Валентин Купцов и многие другие. А чуть ли не самый богатый (если судить по декларации) депутат, президент Союза нефтегазопромышленников Владимир Медведев заплатил налоги почти с 4 миллионов рублей, полученных на акции нескольких нефтяных компаний. Кстати, теперь закон о выборах требует от кандидатов сообщать про вклады в банках и пакеты акций. Добавит ли это требование информации о реальном уровне благосостояния народных избранников — сказать трудно. Есть подозрение, что нет. Просто теперь и с акциями, и с вкладами в банках случится то же, что ранее случилось с квартирами и машинами: они формально перейдут к счастливым родственникам.

Свечные заводики

Вышеперечисленные способы зарабатывания денег легальны. А дальше — зыбкая, болотистая почва. Тень. Слухи, кулуарные сплетни.
Закон запрещает депутатам заниматься коммерческой деятельностью: они обязаны сразу после избрания покинуть кресла в советах директоров компаний, банков, не могут быть управляющими этих структур, получать от них жалованье. Формально так и поступают. Пишут соответствующие бумаги и прикидываются шлангами, то есть обычными депутатами с зарплатой в 500 долларов. Но это секрет Полишинеля: коммерческой деятельности подавляющее большинство бизнесменов не бросает.
Более того: депутатское кресло открывает перед ними невиданные ранее горизонты и возможности, которые конкурентам без мандатов и не снились. Какие? Депутат-предприниматель может писать запросы в министерства и ведомства, получать информацию о ходе расследования тех или иных дел, проверках налоговиков, контрактах, кредитах и т.д. и т.п., причем депутату нельзя отказать в информации. Депутат-предприниматель обзаводится очень полезными контактами и связями в высших эшелонах власти, получает доступ к процессу законотворчества и возможность влиять на него (а ведь в ином законе запятая огромных денег стоит). К тому же депутатская неприкосновенность для российского бизнесмена — совсем не лишняя...
В Думу в 1999 году пришло 90 гендиректоров, президентов, управляющих компаний, банков и сельхозпредприятий, руководителей предпринимательских ассоциаций и фондов. Есть и “засланные” крупными ФПГ для контроля за ситуацией в парламенте “казачки”. Еще 22 депутата в качестве места работы указали руководящие должности в разного рода фондах с ничего не говорящими названиями, некоммерческих объединениях и ветеранских союзах. Достаточно взглянуть, на каких машинах ездят эти нищие, судя по декларациям о доходах, граждане, чтобы понять: их смело можно причислять к предпринимателям. Итого: почти треть депутатского корпуса — бизнесмены разного калибра. Это и есть самая преуспевающая и наиболее редко посещающая зал заседаний часть Думы.
Где сидели в бытность депутатами олигархи Березовский и Абрамович? В своих думских кабинетах? Нет. Березовского если кто и находил, то в офисе “ЛогоВАЗа”. А Абрамовича вообще никто нигде не находил.
Что ответят вам коллеги депутата из “Единства” Ахмеда Билалова, если вы спросите их, почему его так давно не видно? “На своих буровых!” — вот что ответят. Почему депутат из того же “Единства” Владимир Брынцалов появляется в Думе только по очень большим праздникам — а именно когда обсуждается вопрос об акцизах на спирт или о НДС на лекарства? Потому что он занят своим водочно-фармацевтическим бизнесом и не скрывает этого. Перечислять можно долго.
Тут было Владимир Семенов и Андрей Вульф (оба из СПС) предложили играть “по-честному”: раз все равно все занимаются бизнесом, давайте отменим связывающий депутатам руки запрет. Но их не поддержали даже в родной фракции. Что делать с этим безобразием — полным смешением власти и бизнеса, — непонятно. Никто ничего и не делает. “Смирились”, — вздыхают депутаты-небизнесмены...

Антология лоббизма

Разговоры о том, что депутатов можно покупать оптом (целыми фракциями) и в розницу, идут с тех пор, как появилась Государственная дума. И всегда вызывают очень много обид: мол, получается, что все мы — коррупционеры, а докажите!.. Доказать — невозможно. Хотя обиды совершенно беспочвенны: кто рассказывает журналистам про то, что, как и почем можно купить в Думе? Сами же депутаты или представители крупных компаний и богатых ведомств, которые их покупают. Поскольку цифры в разных СМИ называют примерно одни и те же, можно предположить, что они близки к истине.
Так вот, говорят, что запрос на депутатском бланке может обойтись от 1 до 2 тысяч долларов. Эта тихая форма депутатского вмешательства в ход событий особенно ценится во время полукриминальных разборок вокруг собственности с использованием правоохранительных органов и судов (у нас они называются “спорами хозяйствующих субъектов”). Если резонанс нужен ого-го, тогда придется организовывать так называемый парламентский запрос — он отправляется высокому начальству от имени всей Думы и требует большинства голосов в зале. Стоит, говорят, до 120 тысяч долларов, но усилиями одного народного избранника тут не обойдешься. Или нужен человек, который пользуется большим влиянием и умеет сколачивать коалиции по интересам... Законопроект или поправка в закон, по слухам, обойдется “черному лоббисту” от 50 до 300 тысяч долларов. Самые дорогие — налоговые законы.
Разгул лоббизма, в том числе и “нехорошего”, коррупционного, наступает каждую осень при дележке миллиардов рублей, которые правительство закладывает в бюджете на Федеральную инвестиционную программу. Программа эта состоит из отдельных объектов, разбросанных по всей стране. Так вот, некоторые депутаты, говорят, получают от тех, кто заинтересован в бюджетной строчке, откат — процент от суммы, записанной в финансовом плане страны. Но вбить эту строчку в бюджет иногда очень непросто. В последние годы правительство сокращает деньги, выделяемые на инвестиционные программы из бюджета, — следовательно, сокращается и денежная масса, которая тратится на покупку этих самых бюджетных денег с помощью депутатов и чиновников.
Вообще мелкого, индивидуального “сшибания бабок”, по мнению некоторых депутатов, стало меньше. Хотя в целом масштаб подкупа в Думе возрос по сравнению с прошлыми созывами. Крупные ФПГ, заинтересованные в принятии глобальных, стратегических решений, будто бы все больше тратятся на “покупку” партий. Что ж, им, депутатам, изнутри видней. Проверить эти заявления не представляется возможным. К тому же необязательно носить банальные конверты: можно и “борзыми щенками”. Хотя бы теплым местечком в богатой компании для дочки или зятя, обещанием пристроить после окончания депутатского срока... Кстати, последний год перед выборами некоторые депутаты становятся неразборчивыми в средствах и особенно прожорливыми: виной тому — чувство неуверенности в завтрашнем дне.
Но не надо думать, что все без исключения запросы, постановления, законы кем-то проплачены и куплены. Это было бы слишком. И далеко не все проплаченные действия оказываются успешными: интересов-то много, и очень разных, они сталкиваются между собой, и тут иногда возможны неожиданные результаты. Деньги решают очень многое, но не все, не всегда или не сразу.

“Серебряные” голоса

И, наконец, российская экзотика: подкуп исполнительной властью власти законодательной. Такое случалось при важнейших голосованиях по политическим вопросам. Иногда здесь на счету каждый голос, и в критических ситуациях огромные, до нескольких десятков тысяч долларов, деньги могут предложить какому-нибудь никому не известному депутату Пупкину. От него требуется всего лишь или не приходить в зал заседаний, забрав с собой карточку, или наоборот — прийти и проголосовать, как скажут.
По Думе ходят легенды, как один из премьер-министров ельцинской поры регулярно получал при обсуждении бюджета от одного известного думского политика листок бумаги с нарисованной на нем цифрой со многими нулями — столько, мол, ему надо заплатить.
Время от времени противники принятия тех или иных решений публично обвиняют своих коллег в коррупции. Но дальше этого дело не идет: ни разу серьезных последствий такого рода заявления не имели.
8 апреля 1998 года при обсуждении кандидатуры Сергея Кириенко на пост премьера тогдашний председатель Комитета по безопасности коммунист Виктор Илюхин заявил в зале заседаний, что “некоторые российские, зарубежные политические и финансовые круги выделили огромные валютные суммы на лоббирование кандидатуры Кириенко в Государственной думе, если говорить более ясным языком — на подкуп депутатов...” Прямых доказательств представить Илюхин не смог. Историю забыли.
Когда весной 1999 года решалась судьба импичмента президенту Ельцину, в Думе наблюдалось веселое оживление. Тот же Илюхин в зале опять говорит о подкупе (ходили слухи о $80—100 тысячах, полученных некоторыми депутатами за голосование “против”), на него обиделись, потребовали проверки — и... ничего.
Совсем недавно, когда буквально тремя-четырьмя голосами принимался Закон о запрете на референдум в год перед выборами, коммунист Иван Никитчук опять заговорил про “проплаченные” позиции отдельных депутатов-центристов. Опять шум в зале, обиды — и... ничего.
В общем, в Думе все так же, как и за ее стенами: денежный айсберг с еле видной надводной частью и непонятно какой, но во много раз большей — подводной, теневой. Всех такое положение дел, похоже, устраивает. Действительно: если бы все депутаты были непродажны, то импичмент мог бы состояться, Кириенко не стал бы премьер-министром, а судьба некоторых бюджетов висела бы на волоске... Да и жить на одну зарплату у нас категорически немодно. Все попытки принять закон о лоббизме закончились в Думе году в 1997-м; Комиссия по депутатской этике вот уже два с половиной года знакомится с зарубежным опытом и обещает принять кодекс поведения народного избранника. И опять — ничего...

ПРОГУЛКА ПО ОПАСНОЙ ГРАНИ
Николай КОВАЛЕВ: “Наивно надеяться, что чиновники будут жить на такую зарплату!”

Бывший глава ФСБ Николай Ковалев сейчас — председатель комиссии Госдумы по борьбе с коррупцией. За два года по собранным ею материалам было возбуждено 52 уголовных дела. Но не было ни одного, которое касалось бы деятельности самих народных избранников в Государственной думе...
— Что вы считаете нормальным депутатским лоббизмом, а что — коррупцией?
— Нет на сегодняшний день четкой грани — где нормальный лоббистский интерес, поддержка инициатив, направленных на пользу государству, а где чиновник или депутат принимает решения, исходя из своих корыстных интересов. Безусловно, нужен специальный закон о лоббизме. Но при подготовке его мы сталкиваемся с огромными сложностями. Очень многие заинтересованы в том, чтобы этот закон никогда не появился.
— Занималась ли комиссия хоть раз вопросом о том, что какой-то депутат взял деньги за голосование?
— Таких материалов в комиссии не было. Как-то на парламентских слушаниях Виктор Иванович Черепков заявил, что ему известны факты получения денег депутатами за коррупционные действия. Я сказал ему: Виктор Иванович, если есть материалы — комиссия готова рассмотреть, вы можете быть уверены, что это будет сделано гласно, прозрачно и все предусмотренные законодательством меры будут приняты. Увы, никаких материалов от Черепкова не поступило...
— Коррупционные действия, о которых все знают, можно доказать?
— Сложно, но не невозможно. Есть соответствующие документы — не все же носится в кейсах или передается лично. Потом, правда, очень сложно в суде доказать, что это коррупция. Например, как доказать причинно-следственную связь между подписанием чиновником какого-то документа о выделении помещения — и покупкой его сыном автомобиля по заниженной цене в коммерческой структуре, которая этим же помещением пользуется? Это все примеры из жизни. Или как доказать, что чиновника купили, продав ему квартиру по заниженной цене, — купила коммерческая структура ее по одной цене, а продала ему в ущерб себе значительно дешевле. И с депутатами такие формы подкупа могут использоваться.
— В других странах как-то с подобными безобразиями борются...
С помощью парламентских расследований — а у нас такое невозможно, Конституция не позволяет. С помощью четко прописанного законодательства. С помощью комиссий по этике госслужащих и депутатов. В Англии, например, очень эффективно и давно действует комиссия по этике в парламенте. Там все детально описано — что имеет право депутат делать, что — не имеет...
— Депутат, приходя в Думу, должен отказываться от коммерческой деятельности. Но ведь фактически этого часто не происходит!
— В указе президента написано: запрещено госслужащим заниматься коммерческой деятельностью. Или в законе о статусе депутата. Но нет ни слова о том, какое наказание последует, если чиновник или депутат занимается коммерческой деятельностью. Простая декларация.
Бороться с коррупцией эффективно — как и с любым другим преступлением — можно лишь в том случае, если это исключение из правил. Но если это система... Тут же начинаются обвинения в политической ангажированности: “Почему именно меня? Ведь все то же самое делают...” Если госслужащий решает вопросы о многомиллиардных в долларовом исчислении суммах, надеяться на то, что только из идейных соображений он будет жить на зарплату в 3—5 тысяч рублей, по меньшей мере наивно!

Московский комсомолец
http://flb.ru/info/12733.html

15.10.2002