Премьер без срока годности

Михаилу Касьянову отставку прочат не впервые. На этот раз слухи активизировались после съезда «Единой России», подвергшего жесткой критике деятельность правительства за то, что в нем «засели ставленники олигархов, прислонившихся к нефтяной трубе».

Что и говорить, по российским меркам Михаил Михайлович Касьянов в премьерском кресле засиделся. В мае исполнится ровно три года его пребыванию на высоком посту. Пора и честь знать. Наиболее рьяные противники вообще сулят Касьянову казенный дом. Пока, правда, не совсем понятно, за что. Ни один из компрометирующих его слухов – о причастности к разворовыванию транша МВФ, об «озолотившей» его в числе прочих должностных лиц продаже российских долгов странам «третьего мира», о «рыбных промыслах» и т.д. – в уголовное дело не материализовался. Может быть, слухи были «непроверенные». А может быть, кому-то в верхах так пока выгоднее и спокойнее.

Как бы там ни было, есть в Михаиле Михайловиче такая основательность, государственная стать, невозмутимость и уверенность в себе, что о его могучую фигуру, как волны о скалу, разбиваются наскоки недругов. Непотопляемый он человек. Survivor – называются такие политики на языке, которым отменно владеет наш премьер.

Парадоксально, но при всей внешней монументальности Касьянов – политик гибкий и маневренный. Государственник и «ставленник олигархов» (вариант: блюститель интересов «семьи»), аккуратист-чиновник без политических амбиций и харизматическая личность, чья популярность в народе, согласно опросам, уступает только президентской, – из таких противоречивых характеристик складывается портрет российского премьера. Возможно, именно в этой двойственности и гибкости – секрет его неуязвимости. И еще в том, что Касьянов знает цену истине: один в поле не воин. Он очень правильно нарисовал свой «тайный круг», расставив верных людей на не самые заметные, но ключевые посты.

Михаил Касьянов руководит российским правительством де-юре с мая 2000 года. А фактически – с января 2000-го, когда стал первым вице-премьером. Премьер-министр Владимир Путин исполнял тогда обязанности президента и участвовал в избирательной кампании. Касьянова же оставил «на хозяйстве» в правительстве. Государственный служащий, известный лишь в кругах, близких к Минфину, и только в феврале 1999 года получивший пост первого заместителя министра финансов, всего за год и несколько месяцев совершил мощнейший карьерный «тройной прыжок»: министр, первый вице-премьер, премьер. От таких успехов у кого угодно закружится голова. Однако Касьянов подчеркнуто технократичен, дистанцируется от политики, не любит риска. Всю жизнь провел на государственной службе, что наложило отпечаток и на характер его команды.

Вышли они из ВЭБа

Михаил Касьянов и «его» люди (по часовой стрелке):
заместитель министра финансов Сергей Колотухин, внештатный советник премьера Александр Лившиц, бывший директор «Росвооружения» Александр Котелкин, министр природных ресурсов Виталий Артюхов, министр энергетики Игорь Юсуфов (слева) и руководитель аппарата правительства Игорь Шувалов, глава Внешэкономбанка Владимир Чернухин, глава компании «Славнефть» Юрий Суханов

Выпускник автодорожного института, Михаил Касьянов долгие годы проработал в Госплане РСФСР – конторе, сравнительно небольшой по сравнению с могущественным союзным ведомством. От распада СССР и стремительного возвышения российских госструктур Касьянов мало что выиграл (если не считать того, что ему не пришлось искать новую работу). К тридцати пяти годам, после 12 лет службы в российском Госплане, трансформировавшемся в Минэкономики, он занимал малозаметный пост начальника подотдела. Для сравнения можно сказать, что Егор Гайдар, который старше Касьянова на год, к тому времени уже побывал в кресле и.о. премьера, а Борис Федоров – он младше нынешнего главы правительства на несколько месяцев – дважды занимал пост главы Минфина.

Именно Борис Федоров стал для будущего премьера крестным отцом. Ему Касьянов обязан первым карьерным рывком. В 1993 году министр финансов, он же вице-премьер, обратил внимание на чиновника из соседнего ведомства, свободно владевшего английским (редкость для бывших госплановцев). Кроме того, Касьянов неоднократно выезжал за границу и был в курсе долговых проблем бывшего СССР и новой России. И, наконец, он не собирался переходить в негосударственный сектор, как это сделали в то время многие молодые и перспективные чиновники.

Касьянов ушел из Минэкономики без особых сожалений. Во-первых, тогдашний министр Олег Лобов собирал вокруг себя «крепких хозяйственников средних лет», которые были Касьянову чужды. Во-вторых, Федоров предложил ему возглавить департамент иностранных кредитов и внешнего долга – самостоятельное подразделение Минфина, обещавшее стать одним из ключевых. Непосредственным начальником Касьянова стал член гайдаровской команды, первый заместитель Федорова, 32-летний Андрей Вавилов. Именно Вавилов уже после отставки Федорова пролоббировал перед новым министром Владимиром Пансковым назначение Касьянова на пост заместителя министра. Произошло это в 1995 году. После чего карьерный рост будущего премьера на четыре года застопорился – вплоть до нового рывка.

По некоторым данным, Касьянов активно занимался так называемыми связанными кредитами под гарантии государства. Именно оттуда пошло прозвище Миша Два процента, запущенное уже в бытность Касьянова премьером. Однако никаких доказательств служебной нечистоплотности Касьянова, пригодных для уголовного обвинения, представлено не было, и весьма энергично проведенная несколько лет назад антикасьяновская информационная кампания завершилась ничем.

Постепенно аппаратное влияние Касьянова распространилось на Внешэкономбанк СССР (ВЭБ). Именно так до сих пор официально называется структура, занимающаяся советским внешним долгом. Нынешний глава правительства, судя по его кадровой политике, рассматривает ВЭБ как один из основных источников пополнения собственной команды. Так, Владимир Чернухин, проработавший в ВЭБе четыре года и прошедший путь от заместителя начальника отдела в кредитном департаменте до заместителя председателя правления, 1 мая 2000 года стал заместителем министра финансов. Это произошло за несколько дней до того, как Касьянов уступил пост главы Минфина «питерцу» Алексею Кудрину. А в прошлом году Чернухин сменил Костина на посту главы ВЭБа. Бывший непосредственный начальник Чернухина Александр Житник, руководивший кредитным департаментом ВЭБа в 1994–1997 гг., в октябре 2001 года возглавил Россельхозбанк, через который проходят финансовые потоки агропромышленного комплекса. В ВЭБе в качестве заместителя руководителя юридической службы работала и Татьяна Трефилова, возглавляющая с февраля 2001 года Федеральную службу по финансовому оздоровлению и банкротству (ФСФО).

Долговые вопросы до сих пор остаются под контролем Касьянова. В начале 2000 года они с Костиным завершили переговоры с Лондонским клубом о реструктуризации российского долга. В настоящее время долговыми вопросами занимаются глава ВЭБа Чернухин, советник Касьянова Олег Буклемишев (его коллега еще по Минфину) и еще один замминистра финансов – Сергей Колотухин, тоже, по общему мнению, «человек Касьянова». Колотухин до перехода в Минфин работал во Внешторгбанке, заместителем министра стал при Касьянове, в феврале 2000 года.

Не все попытки Касьянова инкорпорировать в руководство Минфина свои кадры были удачными. Так, весной 2002 года из-за несогласия Алексея Кудрина не удалось провести кандидатуру Буклемишева на пост одного из замов министра этого ведомства.

Член «семьи»

Новый скачок в карьере Касьянова произошел еще в пору премьерства Евгения Примакова. Деидеологизированный чиновник Касьянов, всю жизнь проработавший в центральном аппарате, куда больше соответствовал стилистике примаковского кабинета, чем либералы Кудрин или Вьюгин. Не случайно, по некоторым данным, назначение Касьянова активно поддерживал тогдашний первый вице-премьер Юрий Маслюков. Одновременно карьерное продвижение Касьянова устраивало и администрацию президента, уже обсуждавшую вопрос о смене Примакова и подыскивавшую кандидатов на ключевые посты в новом правительстве.

Трудно сказать, кто конкретно организовал «встраивание» Касьянова в сферу влияния группы, обычно именуемую «семейной». Некоторые эксперты грешат на Александра Мамута, который начинал карьеру в ВЭБе и проявлял явный интерес к долговым вопросам. Однако прямых доказательств особой роли Мамута в судьбе Касьянова нет.

Ценность фигуры Касьянова для Кремля выявилась в период формирования правительства Сергея Степашина. Тогда администрация президента жестко настаивала на двух правительственных назначениях: вице-премьера Николая Аксененко и министра финансов Михаила Касьянова. Однако Степашин, смирившись с кандидатурой Аксененко, возражал против второго кремлевского протеже. Борис Ельцин колебался, неоднократно менял решения, но в конце концов под давлением собственной администрации остановился на «семейном» варианте. Вынужден был сдаться и Степашин. Так Касьянов вошел в состав правительства.

После того как Путин стал и.о. президента, Касьянов в ранге первого вице-премьера, как уже говорилось, фактически возглавил кабинет. Большинство наблюдателей расценили этот шаг Путина как часть соглашения между новым главой государства и «семейной» группой. Последняя, лишившись «главы семьи», рассчитывала сохранить сильные аппаратные позиции. Даже в первые месяцы после избрания Путин был ограничен в возможности проводить своих людей на ключевые посты в государстве: например, ему не удалось настоять на назначении Генпрокурором «питерца» Дмитрия Козака.

В то же время Путин мог иметь и собственные резоны, назначая Касьянова фактическим руководителем правительства, а в мае 2000 года предлагая его кандидатуру на утверждение Госдумы. Знанием особенностей работы центрального аппарата Касьянов выгодно отличался от возможных кандидатов из числа губернаторов. Он не был политическим «тяжеловесом» и вообще сторонился политики – так что президент не видел в нем опасного конкурента. Кроме того, не происходил из отраслевиков, что объективно давало ему возможность встать над интересами конкретных лоббистов. Не было за плечами Касьянова и самостоятельной вотчины – такой, как МПС у Аксененко.

Существовал, судя по всему, еще один важный резон. Касьянов, несмотря на связи с «семьей», все же находился на ее периферии. Он рассматривался «семейными» как важный союзник, но не как «свой в доску» человек. Его не связывали многолетние дружеские узы с ключевыми фигурами этой группы. Таким образом, Касьянов имел возможность присягнуть на верность бывшему президенту, обособившись от его ближайшего окружения. Не так давно он уже продемонстрировал свое особое положение. В споре по поводу повышения пошлин на ввозимые в страну иномарки премьер открыто противостоял представителю «семейной группы» Олегу Дерипаске. Впрочем, когда необходимо мобилизовать весь «семейный» ресурс, как это случилось, например, во время аукциона по «Славнефти», Касьянов демонстрирует «семейную» лояльность.

Премьер и его команда

Окружение Касьянова формировалось из числа как государственных служащих, так и выходцев из коммерческих структур. Их объединяет важное качество – никакой заинтересованности в саморекламе. Мало кто дает интервью, а если касьяновцы и общаются с журналистами, то лишь на узкопрофессиональные темы.

Ближайший сотрудник Касьянова – глава его секретариата, 36-летний Константин Мерзликин. В середине 80-х годов учился на экономическом факультете МГУ, окончил аспирантуру и защитил диссертацию, затем ушел в бизнес и возглавлял ряд коммерческих структур: Российскую международную валютно-финансовую биржу, АО «Кассовый союз», Депозитарно-клиринговую компанию. В 1996 году он принял предложение своего бывшего сокурсника Ашота Егиазаряна занять пост заместителя председателя правления Уникомбанка. Но вскоре банк оказался в сложном финансовом положении, и осенью 1998 года Мерзликин перешел на госслужбу. Он занял пост заместителя руководителя секретариата вице-премьера Юрия Маслюкова, испытывавшего острую потребность в сотрудниках с опытом работы в рыночных условиях. Тогда же консультантом Маслюкова стал и Егиазарян. Предполагалось, что оба могут получить более высокие назначения в структурах, создававшихся после кризиса 1998 года. Мерзликина прочили в главы Российского банка развития, а Егиазаряна – в руководители АРКО. Но эти назначения не состоялись, и казалось, что карьерный рост обоих после отставки Маслюкова вместе со всем примаковским кабинетом прекратится.

Однако события развивались по иному сценарию. Егиазарян в декабре 1999 года был избран депутатом Госдумы по списку ЛДПР и занял значимый пост зампреда бюджетного комитета. Мерзликин стал вначале заместителем руководителя, а с мая 2000 года – руководителем секретариата Михаила Касьянова. К давним друзьям Мерзликина относят и банкира Дмитрия Голованова, работавшего с ним в Уникомбанке, а в настоящее время возглавляющего Российский банк развития (РБР).

Из аппарата Маслюкова к Касьянову перешел и Александр Моисеев. Полковник запаса российской армии, до Маслюкова он был сотрудником вице-премьера Виктора Христенко. В начале 2001 года Касьянов выдвинул Моисеева на пост первого заместителя председателя, а вскоре – и.о. председателя Госкомрыболовства. Предполагалось, что Моисеев, освоившись в новой для себя структуре, будет официально назначен председателем этого комитета, однако в Кремле решили иначе: главным рыболовом страны стал Евгений Наздратенко, которого надо было пристроить после отставки с поста приморского губернатора. Моисеев так и остался первым зампредом этого ведомства.

Также еще при Христенко в правительственном аппарате работал нынешний сотрудник Касьянова Вадим Артюхов. Сначала в качестве советника премьера он курировал вопросы, связанные с ФКЦБ, АРКО, Центробанком и РБР, а в 2002 году стал заместителем министра имущественных отношений. Его отец Виталий Артюхов в течение 90-х годов занимал ключевые посты в госаппарате: первого заместителя министра финансов (в период, когда Касьянов был «простым» заместителем), главы Госналогслужбы, руководителя Федеральной дорожной службы, первого заместителя министра транспорта. Летом 2001 года Артюхов-старший был назначен министром природных ресурсов, сменив на этом посту Бориса Яцкевича, которого СМИ обвиняли в излишне тесных связях с некоторыми нефтяными компаниями. Влияние Артюховых обеспечено не только занимаемыми ими постами, но и разветвленной системой связей. Так, уже упоминавшаяся глава ФСФО Татьяна Трефилова работала вместе с младшим Артюховым в Кредитпромбанке, где Артюхов был председателем правления, а Трефилова – начальником юридического управления.


Как глава правительства Касьянов стремится контролировать и вопросы военно-технического сотрудничества (ВТС). Интерес к ним он сохранил еще со времен тесных контактов с ВЭБом. В 2000 году его помощником стал Александр Рыбас, ранее занимавший пост заместителя начальника департамента ВТС в Министерстве торговли. По некоторым данным, Рыбас тесно связан с Александром Котелкиным, бывшим гендиректором «Росвооружения» и первым замом министра торговли. Ходили слухи, что «семейная» группа планировала в 2000 году возвращение Котелкина на пост главы «Росвооружения», но Путин решил реорганизовать систему ВТС, передав ее под контроль бывших коллег по работе в ГДР.

Однако вскоре «оружейные» связи Касьянова проявились в самой неожиданной сфере. В июне 2001 года министром энергетики был назначен бывший председатель Госкомитета по госрезервам Игорь Юсуфов. Ранее Юсуфов работал заместителем министра внешнеэкономических связей при Сергее Глазьеве и, говорят, был близок к Александру Руцкому. Осенью 1993 года Юсуфов покинул госслужбу, но вскоре возглавил компанию «Росвооружение-трейдинг». На этой должности он оставался в течение всего срока пребывания Котелкина во главе «Росвооружения».

Косвенными доказательствами дружбы Касьянова с Александром Мамутом могут служить только кадровые назначения в окружении премьера. Так, ключевой пост руководителя аппарата правительства по настоянию Касьянова получил Игорь Шувалов, до перехода на госслужбу в 1997 году служивший директором одной из мамутовских структур – адвокатского бюро АЛМ (аббревиатура расшифровывается «Александр Леонидович Мамут»). Говорят, что Касьянов «двигал» Шувалова в вице-премьеры.

Помощником Касьянова служит Михаил Помазков, до февраля 2001 года входивший в состав наблюдательного совета МДМ-банка (председателем этого совета тогда был Мамут). Одно время – дело было осенью 2001 года – Помазкова прочили в главы Россельхозбанка; одновременно делались предположения о возможности вхождения МДМ-банка в состав акционеров Россельхозбанка. Однако в итоге выбор пал на другого касьяновца, Александра Житника, не связанного с российскими частными банковскими структурами.

Наконец, в окружении Касьянова присутствуют выходцы из бизнес-группы «Российский кредит»–ИМПЭКСбанк–«Металлоинвест». Примечательно, что летом 2002 года внештатным советником премьера стал Александр Лившиц. Произошло это за день до назначения Лившица председателем правления «Российского кредита». Судя по всему, официальный статус помог Лившицу в успешно завершившихся переговорах с западными кредиторами частного банка. Позднее Лившиц перешел в структуру «Сибалюминия», однако свято место пусто не бывает. В октябре 2001 года начальником вновь созданного контрольного управления правительства стал Всеволод Вуколов. Он длительное время работал в «Российском кредите», был фактически делегирован банком на пост вице-губернатора при Александре Лебеде, а в 1999 году возглавил одно из ключевых предприятий «Металлоинвеста» – Михайловский ГОК. Спустя год после прихода в аппарат правительства Вуколов был назначен начальником департамента государственной службы и кадров – одного из ключевых ведомств в деле реализации административной реформы.

Автор – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Совершенно конкретно
http://flb.ru/info/17458.html

05.05.2003