Царское дело

Путин в Смольном - новые обвинения

Очередная кампания - очередные скандалы. Иван Рыбкин выступает с громкими обвинениями в адрес Владимира Путина. В близких к Кремлю кругах сразу же заклеймили Рыбкина в том, что он поет с чужого голоса - голоса Бориса Березовского. А в иных кругах задумались: насколько все же обоснованны эти обвинения, ведь они всплывают уже не раз, и даже не два, настойчиво повторяя одни и те же аргументы. Что же, нет дыма без огня?

Попытаемся разобраться. Оставим в стороне Чечню, свободу слова, самодержавную «вертикаль власти». Обратим внимание на другое. На далекий уже «петербургский период» жизни будущего президента. Ведь многие брошенные в его адрес обвинения уходят корнями именно в это время, когда с 1991 по 1996 год он работал заместителем мэра Петербурга Анатолия Собчака, отвечая в Смольном за международные дела.

Впервые компромат о неблаговидных «питерских делах» Владимира Путина всплыл тогда, когда неизвестный доселе в широких кругах чиновник вышел на первые роли и вскоре был провозглашен наследником трона Бориса Ельцина. Самое полное воплощение слухи и разрозненные факты относительно «преступлений» Путина получили в скандальном расследовании итальянских журналистов из газеты «Република», вышедшем в свет уже после того как Владимир Путин стал президентом, - в 2001 году. Одно название чего стоит: «Годы Путина в Петербурге между мафией и КГБ». Позднее, творчески подойдя к делу, реестр обвинений расширил Борис Березовский, составив свой «Список преступлений Путина». Но во всех случаях эти обвинения имели под собой одну и ту же почву. Базировались они в первую очередь на выводах депутатского расследования, которое проводила в начале 90-х комиссия Ленсовета во главе с непримиримым оппонентом Собчака известной питерской правозащитницей Мариной Салье. Вспоминает их теперь и Иван Рыбкин.

Вспомнить есть что. Из материалов, собранных комиссией Марины Салье, можно было сделать вывод, что «серый кардинал» Смольного Владимир Путин и с легендарной «тамбовской группировкой» связан, и с сомнительным строительством коттеджей на берегу одного из хрустальных озер Карельского перешейка. А самое главное - он якобы стал организатором крупной аферы 1991 года под условным названием «сырье в обмен на продовольствие». Суть которой заключалась в том, что страдающему от дефицита продовольствия Питеру были обещаны поставки продовольствия из-за рубежа - в ответ на поставки нефтепродуктов, цветных металлов, леса. В итоге сырье благополучно ушло за границу, ответных поставок продовольствия так и не дождались, а полученные в результате сделок деньги благополучно осели на счетах близких Владимиру Владимировичу бизнесменов. Впрочем, это, конечно, эмоции. С конкретными доказательствами сложнее. Не случайно даже итальянцы из «Републики» назвали соответствующую главу в своем расследовании так: «Компромат без доказательств». Оно и понятно. Депутаты - не прокуроры. Да еще если вспомнить бурное время начала девяностых, когда в моде была необузданная стихия площадных митингов, но никак не крючкотворство изнурительных судебных процессов.

Примерно так - как эмоциональный всплеск - оценивают сегодня деятельность комиссии Марины Салье и некоторые бывшие ленсоветовцы.

- Дохлое это дело, - искренне сказал Георгий Васюточкин (в годы существования Ленсовета с 1990 по 1993-й он был секретарем ленсоветовских сессий). - Как говорится, этот обед разогревали уже не раз. Все эти нападки на Путина были дутые. В то время в Петербурге шел процесс посткоммунистического передела власти. Так что это было в первую очередь, пожалуй, проявлением борьбы за передел сфер влияния в исполнительной власти города. Ну а Марину Салье, вероятно, привлекла какая-то одна из трактовок этого «путинского дела».

- Этого нельзя исключить, - подтвердил экс-депутат Юрий Вдовин. - В то время шла кампания против Собчака. А Салье была к нему в резкой оппозиции, так что не удивительно, что она «копала» под его администрацию.

Удивительно другое. Депутатское расследование так и не было доведено до какого-то логического финала. Разоблачительные материалы со временем словно канули в Лету. Никаких дополнительных проверок на этот счет ни тогда, ни позже не проводилось. Что это - стечение обстоятельств? Вмешательство каких-то влиятельных сил?

Впрочем, материалы расследования Марины Салье все же были переданы «по инстанции». И не куда-нибудь - а в Главное контрольное управление администрации Президента РФ. Руководил им в то время Юрий Болдырев. На него полученные от Марины Салье материалы якобы произвели сильное впечатление. Итальянские журналисты описывают это так:

«31 марта 1992 года глава Контрольного управления администрации президента Юрий Болдырев был вынужден написать следующее: «В управление поступили материалы от депутатов Городского совета Санкт-Петербурга, свидетельствующие о необходимости отстранения от занимаемой должности председателя Комитета по внешним связям города Владимира Владимировича Путина. Прошу не рассматривать вопрос о его назначении на любую другую должность до принятия Управлением решения по данному вопросу».

Высказывание, прямо скажем, недвусмысленное. Но что дальше? А ровным счетом ничего. Никаких оргвыводов, дополнительных ревизий, проверок Генпрокуратуры. Что - опять чье-то вмешательство? «Питерских чекистов»? «Руки Кремля»?...

Ответить на эти вопросы мог только один человек - сам Юрий Болдырев. К нему мы и обратились. Отвечать он согласился без излишней охоты. Но согласился (за что мы ему искренне признательны). Правда, с одним условием: что ответы на наши вопросы он даст в письменной форме и просит использовать именно его формулировки, а не наш вольный пересказ. Что мы и делаем. Приводим текст, написанный рукой Юрия Болдырева:

«К сожалению, я не могу подтвердить точность приводимой итальянскими журналистами цитаты из документа за моей подписью, так как это было очень давно и касалось дела весьма рядового (деятельность не федерального органа власти, а лишь одной из многих региональных администраций). Тем более никто тогда не мог предположить, что один из многих чиновников этой региональной администрации займет затем пост, привлекающий к нему всеобщее внимание.

Тем не менее близкий по смыслу документ я действительно подписывал. Насколько я помню, письмо адресовалось мною тогдашнему министру внешнеэкономических связей П. Авену и речь шла о том, чтобы до проведения Контрольным управлением проверки не предоставлять администрации С.-Петербурга и ее конкретным должностным лицам дополнительных полномочий. О каких именно дополнительных полномочиях, которые в этот период предполагалось предоставить Петербургу как участнику внешнеэкономической деятельности, шла речь, теперь, не имея документов перед глазами, восстановить затрудняюсь. Но раз я примерно такой документ подписывал, значит, были основания.

Депутата Ленсовета М. Салье по ее просьбе я принимал в Контрольном управлении. Все документы, которые касались нашей компетенции, приобщались к материалам проводившихся нами проверок. Проверка проводилась, если не ошибаюсь, в мае 1992 года. Руководил комиссией, проводившей проверку, начальник одного из отделов Контрольного управления.

По результатам проверки, насколько я помню, у администрации Петербурга были возражения против выводов комиссии. В связи с этим тогдашний мэр Петербурга А. Собчак приезжал в Контрольное управление вместе практически со всеми своими заместителями, и они писали подробные разъяснения по каждому факту, приведенному в актах проверки, и по каждому выводу, с которым они были не согласны. Все эти объяснения приобщены к материалам проверки.

С учетом того, что речь шла о региональной администрации, глава которой избран населением (на тот момент таких было всего двое), то есть вопрос об административных санкциях (предупреждение о неполном служебном соответствии и т.п., вплоть до освобождения от должности) применительно к избранному населением мэру стоять не мог, насколько я помню, было принято решение передать материалы проверки в представительство президента по Петербургу для осуществления контроля за устранением выявленных нарушений.

Если в материалах был предмет для уголовного преследования (был ли он в данном случае, я не помню), материалы всегда направлялись в прокуратуру автоматически - для этого специальной санкции президента не требовалось. Кстати, в прокуратуру эти документы должны были поступить и от Ленсовета, если, конечно, в них был предмет для уголовного расследования.

А. Собчак и тем более его заместители на тот момент не были должностными лицами, имевшими возможность оказывать на руководителя Контрольного управления Президента какое-либо давление. В отличие от целого ряда других случаев (например, позднее проверка администрации Москвы и др.) президент Б. Ельцин никакой своей позиции по этому вопросу не заявлял и, соответственно, не вмешивался. И за упразднением в марте 1993 года Контрольного управления и, соответственно, моей должности Главного государственного инспектора России (с последующим восстановлением Управления, но с существенно урезанными полномочиями), насколько мне известно, стояли совершенно иные силы и интересы.

Самое существенное заключается в следующем. Руководитель моего секретариата - чрезвычайно добросовестная и мужественная женщина - не согласилась получить положенные ей компенсации и немедленно освободить рабочее место, но на протяжении трех месяцев после моего отстранения от должности (в связи с ликвидацией должности) тщательно описывала и по реестру передавала дела. Соответственно, все документы за период моего руководства Контрольным управлением должны быть в полном порядке, и по ним легко проследить как фактуру дел, так и все принятые решения. Никакого грифа секретности на материалах интересующей вас проверки не было. Следовательно, самое естественное и логичное, что заинтересованные издания и журналисты могут сделать, - это запросить несекретные материалы проверки совершенно официально. Мне неизвестны законные основания для отказа в предоставлении этих документов средству массовой информации».

Что ж, остается только согласиться с предложением Юрия Болдырева продолжить наше расследование...


Ищут пожарные, ищет милиция

Вчера столичным ГУВД заведено дело по факту исчезновения Ивана Рыбкина, претендующего на пост главного должностного лица страны. С соответствующим заявлением в правоохранительные органы обратилась жена политика. Как сообщили в избирательном штабе г-на Рыбкина, последний раз его видели вечером 5 февраля. С тех пор местонахождение «беглеца» неизвестно, сотовый телефон не отвечает. Напомним, что Центризбирком зарегистрировал Ивана Рыбкина кандидатом в президенты РФ только в субботу, 7 февраля, - то есть уже после его исчезновения. При этом, как заявил председатель ЦИК Александр Вешняков, пропавший может быть лишен этого статуса по решению суда, так как при проверке его подписных листов было обнаружено 26% недостоверных автографов (по закону их может быть не более 25%).

Новая газета
http://flb.ru/info/24959.html

09.02.2004