Несколько наивных вопросов про «Дело ЮКОСа»

Самые компетентные политики в России признают: в последний год ни одно крупное экономическое решение в Думе не могло пройти без предварительного согласия Ходорковского.

1. За что власть так «мочит» Ходорковского?

Один человек тут недавно убеждал меня, что Путин невзлюбил главу ЮКОСа после того, как олигарх в отличие от других денежных мешков демонстративно стал приходить на встречи с президентом в водолазке. «К Бушу небось и костюм бы надел, и галстук», — рассуждал этот сторонник «костюмной» версии.

Однако рискну предположить, что Ходорковский не оказался бы в нынешней ситуации, даже если бы вдруг пришел в Кремль в наряде индейца племени сиу…
Особо, говорят, президента разгневал случай, когда внесенный им в Госдуму законопроект, предполагающий заметный рост налоговых поступлений в бюджет (а это зарплаты врачам, учителям, военным, пенсии и проч.), депутаты неожиданно «прокатили». Люди из путинской администрации, проведя расследование, выяснили: законопроект оказался невыгоден ЮКОСу. И люди Ходорковского якобы «проплатили» депутатам за то, чтобы те голосовали «против».

Самые компетентные политики в России признают: в последний год ни одно крупное экономическое решение в Думе не могло пройти без предварительного согласия Ходорковского. Ходорковский и его люди финансируют оппозиционные Кремлю партии — СПС, «Яблоко» и КПРФ. А это немалые деньги. К примеру, как шепчутся в Думе, между ЮКОСом и КПРФ заключено стратегическое соглашение на 5 лет. Цена соглашения — около $70 млн.

Когда олигарх «прикармливает» одновременно и правых, и левых — это уже не поддержка политических союзников, но откровенная борьба за политическую власть в России. И это тоже — «нарушение правил».

Однако главное, пожалуй, в том, что Кремль весьма беспокоит альянс, наметившийся между империей Ходорковского и американской «МобилЭкссон». По мнению некоторых аналитиков, слияние компаний может представлять угрозу национальной безопасности страны: энергетика России окажется в серьезной зависимости от американских партнеров.

2. Но ведь «ЮКОС» занимается благотворительностью?

О масштабах благотворительности ЮКОСа и его шефа вышло немало материалов, хотя сфера это вроде как интимная и деликатная. Да, нефтяная компания помогает детям — лицей вон построила, компьютеризацией школ занимается. С другой стороны, по сведениям из источников в рекламном бизнесе, на рекламу и пиар Ходорковский тратит около 300 млн. долларов в год. «Это как если бы я, получая миллион долларов, отдавал нищему десятку, а потом организовывал бы материалы про этот поступок во всех газетах и на ТВ», — прокомментировал ситуацию один из столичных пиарщиков.

И еще о милосердии. Исследователи жизни Ходорковского из журнала «Компромат. Ru» (весь тираж журнала, посвященного ЮКОСу, подвергнут цензуре — впервые в истории новой России. — Авт.) раскопали любопытную историю. По их сведениям, в преддверии нарождения в России финансовых пирамид банк «Менатеп», созданный бывшим комсомольским лидером Ходорковским, одним из первых стал продавать народу свои акции. О Лене Голубкове тогда еще и не слышали. Сотни тысяч вкладчиков «Менатеп-инвеста» в итоге пролетели. Спустя некоторое время Ходорковский скажет: «Контролируемый хаос — наилучшая среда для того, чтобы делать большие деньги».

3. Почему Ходорковского защищают пресса, депутаты, адвокаты?

Было бы странно, если бы депутатские фракции СПС, «Яблоко» и КПРФ, получающие финансовую поддержку олигарха, заняли иную позицию. СМИ живут во многом на доходы от рекламы, а деньги от «ЮКОСа» — немалая их часть. У адвокатов же вообще работа такая — любыми путями защищать клиента. Кстати, по сведениям прессы, зарплата адвокатов «ЮКОСа» — сотни тысяч долларов в год. Согласитесь, за такие деньги можно выступать отважным защитником.

4. Почему Генпрокуратура так бесится?

Похоже, первые лица «ЮКОСа» действительно довели прокуроров до белого каления.
Михаил Ходорковский тоже не был замечен в почтении к прокурорским. То по ТВ намекал на их, мягко говоря, несообразительность («Неужели эти … думали, что мы, отправляя компьютеры в лицей, не почистим их?»), то прилюдно называл первого зама Генпрокурора Бирюкова «оборотнем» в погонах. В частных же беседах глава «ЮКОСа», говорят, был еще красноречивее. Неудивительно, что столь открытая демонстрация презрения в конце концов вызвала ответную — возможно, и неадекватную — реакцию прокуроров.



Вообще защитников у Ходорковского оказалось немало — не только по эту сторону океана, но и по ту. Хотя вроде бы их-то какое дело? Представим на минутку ситуацию, когда американская полиция арестовывает за финансовые махинации владельца какого-нибудь Бэнк оф Нью-Йорк, а посол России в США и высокопоставленный сотрудник администрации Путина тут же выступают с резким заявлением: мол, нам кажется, что это
беспредел, мужик-то из банка — кристально честный.

Многие защитники Ходорковского в эти дни набросились на Путина. И здесь напрашиваются другие наивные вопросы: а почему никто не защищает самого Путина? И вообще действия власти? Ведь у нее хватает серьезных аргументов — и они далеко не только те, которые изложены в обвинительном заключении Генпрокуратуры? Где авторитетные экономисты, способные пролить свет на экономические действия олигарха? Где политологи, четко и внятно анализирующие политическую целесообразность действий властей? Где кремлевские политтехнологи, которые не могут не осознавать губительности для имиджа власти и самого Путина этого громкого шума вокруг «дела Ходорковского»? Почему телеканалы, именуемые пропрезидентскими, не проведут открытые дискуссии на столь животрепещущую тему, а в основном предоставляют свои эфиры обеспокоенным судьбой Ходорковского и ЮКОСа? Почему единственным, кто мог всерьез сказать слово в защиту президента, оказался сам президент?

Так что последний наивный вопрос: неужели Ходорковский уже успел «приватизировать» всех и вся?«

(«Комсомольская правда», 31.10.2003)
http://flb.ru/info/0.html
Андрей Седов, Лариса Кафтан
20.02.2004