?????????.??
?????????.??
?????????.??
?????????.??
Сергей Глазьев

Экономист по вызову

Почему доктор Глазьев не может управлять экономикой


Благодаря пирровой победе блока «Родина» на думских выборах Сергей Глазьев очередной раз оказался в роли восходящей звезды российской политики. У него снова появился шлейф из апологетов и недоброжелателей, которые получили повод для активного заявления своих позиций. Сторонники считают, что Глазьев — генератор неких экономических идей, которые позволят наконец скрестить ужа с ежом: научную экономику с левой идеологией. Противники полагают, что Глазьев — беспринципный перевертыш, который вчера был либеральным экономистом-реформатором, а сегодня пытается использовать противоположную коньюнктуру для удовлетворения собственной жажды власти. Не вдаваясь в справедливость или несправедливость обеих точек зрения, заметим, что они сходятся в одном: Глазьев — талантливый или, по крайней мере, грамотный экономист. Именно этот тезис неплохо бы проанализировать.

«Нет ничего практичнее хорошей теории»

Экономика — одна из самых политизированных наук. По этому показателю ее можно сравнивать разве что с историей. Потому что от видения путей экономического развития полностью зависит дальнейшее развитие общества вообще. Таким образом, экономист в современном понимании превратился из скромного сотрудника планового отдела какого-нибудь предприятия в настоящего гуру.
В нашей стране экономика политизирована вдвойне, потому что России традиционно, в течение столетий предлагается два практически взаимоисключающих пути развития. Поэтому политическая окраска того или иного экономиста становится едва ли не определяющей в оценке его деятельности и личности различными общественными группами.

На самом деле, «качество» экономиста — это качество его прогнозов и соответствие высказываемых им идей обыкновенному здравому смыслу, который только и может соотнести теорию с суровой реальностью.

По этому показателю экономисты-государственники, они же патриоты, ничем не отличаются от экономистов-либералов, они же радикальные монетаристы. Достаточно сказать, что уникальный опрос, проведенный специалистами МГУ в 2001 году среди представителей экспертного сообщества, показал практически одинаковый уровень доверия к прогнозам экономистов разных политических воззрений. В частности, Глазьев с Гайдаром, согласно мнению экспертов, делят 8 и 9 место из 13 возможных.

Ничего удивительного в этом нет. Вне зависимости от «левизны» и «правизны» все отчественные экономисты впитали марксизм едва ли не с молоком матери. И даже отрицая его категорически, все равно мыслят в категориях высосанных из пальца трудо-стоимостных отношений, прибавочной стоимости и проч. (Это, кстати, проблема всеобщая: не зря огромное количество неглупых людей искренне путают умозрительную прибавочную стоимость с добавленной стоимостью, подлежащей НДС).

Глазьев — тоже вовсе не марксист. У него свое всеобъемлющее обоснование развития хозяйственных отношений. Но даже при поверхностном знакомстве с глазьевской теорией смены технологических формаций марксистские уши видны прекрасно. Просто марксовому сложнопереплетенному развитию производительных сил и производственных отношений придуманы новые «прагматические» названия, обновленные под фразеологию XXI века.

Как следствие, даже примитивный анализ любого глазьевского умопостроения немедленно приводит к противоречию со здравым смыслом. К примеру, по Глазьеву, выходит, что повышение рентабельности (сиречь прогресс, ни много, ни мало) всегда связано с повышением технологического уровня производства. Обобщения такого масштаба обязаны описывать все имеющиеся в обществе факторы и тенденции. Но в данном случае сбрасывается со счетов повышение во всем так называемом цивилизованном мире спроса на штучную продукцию, на товары, произведенные по-старинке.

Достаточно напомнить об экологически чистых продуктах питания, которые в эпоху поставленных на поток генетических изменений тем рентабельнее, чем менее «технологично» их производство. Помидор с вскопанной руками грядки, удобренной исключительно навозом, востребован в десятки раз сильнее, чем помидор, выращенный в самых высокотехнологичных условиях.

Отсюда следует, что либо «ручное» производство в ряде областей ближайшее время может оказаться более рентабельным, чем «высокотехнологичное» — потому что рынок платит за соответствие запросам коньюнктуры именно высокой рентабельностью. Либо повышение рентабельности не прямо коррелируется с экономическим прогрессом.

Однако всего этого куста проблем, касающихся отнюдь не только помидоров или, допустим, палехских шкатулок, Глазьев просто не замечает. И это неудивительно, потому что большинство экономических гуру в своих теоретических построениях обобщают не существующую хозяйственную практику (которой в большинстве своем и не знают), а чужие, более ранние обобщения. Эдакий экономический постмодернизм, уводящий все дальше от реальной проблематики общественного развития.

Бывает ложь, наглая ложь и статистика

Обобщения высокого уровня таят в себе большую опасность для экономиста, сколь угодно талантливого. Потому что, в конце концов, происходит вынужденная подмена. Многофакторная и разновекторная реальная жизнь перестает быть объектом изучения. Вместо этого она превращается в детский конструктор, из которого выбираются только детали, подходящие для строительства конкретной модели — факты, служащие в подтверждение заранее выдуманной теории. А есть ведь не только факты, но и методики их интерпретирования.

В своей «Белой книге» Глазьев пытается анализировать процессы разрушения экономического уклада, негативные последствия непродуманных действий оппонентов-«монетаристов». Среди прочих опасных тенденций он говорит об усиливающейся дифференциации общества по имущественному признаку, об увеличении разрыва между бедными и богатыми.

В качестве базы, среди прочего, использованы статистические данные о том, что в России резко упали продажи мопедов и мотоциклов и резко выросли продажи автомобилей. Из этого Глазьев делает вывод, что бедные, которым раньше была по карману мототехника, настолько обеднели, что уже не могут ее себе позволить. Богатые же, которые и раньше покупали автомобили, теперь, по-видимому, покупают по второй и даже третьей машине на семью.

Если рассматривать мототехнику как некий класс «недоавтомобилей», который, по определению, дешевле настоящих средств транспорта, Глазьев, возможно, прав. Причем только «возможно», потому что и в этом случае его тезису нужны более конкретные обоснования, чем позволительное для художника, а не ученого прозрение «я так вижу».

Однако Глазьев будто и не знает, что автомобиль вообще — это и «Бентли» эксклюзивной сборки, прибывший по персональному заказу прямо с завода, и тридцатилетняя «копейка», которая путем «тюнинга» всем двором в гараже-ракушке все еще позволяет хозяину подрабатывать извозом. Ему будто и невдомек, что мопед — это не обязательно продукт побочного производства завода «Иж», а может быть и двухтысячедолларовая японская машина. И мотоцикл — это тоже не только дедушкина «Ява», но и «Харлей», у которого только двигатель стоит не менее 20 тысяч долларов.

Эти элементарные примеры уже позволяют усомниться в изначальном построении, согласно которому мототехника — продукция для бедных, а автомобили — товар для богатых. А если потрудиться скоррелировать относительные изменения в стоимости потребительских товаров продовольственной и непродовольственной групп с уровнем жизни населения (реальные средние зарплаты или лучше реальные среднегодовые доходы, по данным МНС, плюс вычисляемые по косвенным признакам сбережения в чулках, плюс остатки на легальных банковских депозитах физических лиц), то картина для обывателя, конечно, окончательно запутается. Но именно здесь, по идее, и начинается аналитическая работа экономиста, который для того и учился долгие годы, чтобы уметь вычленять тенденции из такого разноформатного массива данных.

В случае же с глазьевским обоснованием расслоения общества по имущественному признаку вместо научной работы выходит та же обывательская позиция, только вывернутая наизнанку. Соответственно, она ничем не лучше стандартного взгляда: сосед-токарь купил подержанную «восьмерку», значит, токари стали жить богаче. И тогда возникает закономерный вопрос, стоит ли доверять экспертным мнениям выдающихся экономистов, если их силлогизмы не только не безупречны, но и далеки от собственно научных методов анализа? А этот вопрос тянет за собой следующий, еще более неприятный: можно ли доверять рекомендациям экономистов, если существующее положение дел они трактуют практически произвольным образом?

Ради красного словца

Произвольная трактовка имеющихся фактов приводит к столь же произвольным рекомендациям. Опасность этого подхода заключается в нестрогости. Мало того, что факты интерпретируются в зависимости от заранее выдвинутых выводов, как у школьника, подгоняющего задачку под ответ в конце учебника. Рецепты улучшения ситуации в этом случае так же зависят не от ситуации, а от внешних субъективных факторов, например, политического момента.

Проблема оптимального соотношения между рублем и долларом уже десять лет является одним из существеннейших вопросов внутренней экономической политики. Слишком высокий курс доллара в нашем случае дает непропорциональную премию экспортерам и консервирует сырьевое развитие экономики, слишком низкий — провоцирует интервенцию импортных товаров. Нет смысла сейчас вдаваться в разбор того, что такой дуализм приводит экономику в тупик, какие и чьи именно ошибки подвесили российский народнохозяйственный комплекс на эти качели. Рассмотрим позицию Глазьева по данному вопросу в течение последних пяти лет.

В 1997 году Глазьев считал, что Центробанк должен немедленно прекратить искусственно поддерживать курс рубля, предполагая в противном случае коллапс отечественной экономики. Через год Центробанк перестал заниматься «искусственным дыханием», потому что «противный случай» как раз и случился. Дефолт 1998 года резко сократил приток долларов в экономику и курс рубля в кратчайший промежуток времени упал в 4 раза. С тех пор и по сей день Глазьев утверждает, что российская экономика до сих пор не может оправиться от последствий дефолта, то есть предсказанного им коллапса.

Однако дефолт никаким коллапсом не стал. Негативными его последствия оказались лишь для системы перегонки воздуха по замкнутому и довольно узкому кругу, которая по недоразумению называлась у нас банковской. И дело здесь вовсе не в банкротстве ее ярких представителей типа Смоленского или, допустим, Тосуняна. Гипертрофированный нарост межбанковского рынка умер как бизнес, финансисты обратились лицом к промышленности (к сожалению, не как кредиторы или инвесторы, а как поглотители собственности, но это уже другая тема).

Другими «пострадавшими» стали неадекватно переоцененные с точки зрения их реальной роли в хозяйственных отношениях представители так называемого «среднего класса»: банковские клерки, сотрудники рекламных агентств, операторы других, не производящих никаких реальных ценностей (не только товаров, но и услуг) бизнесов. Эти люди действительно потеряли и работу, и сбережения. Но поскольку эта прослойка была пренебрежимо мала по количеству представителей и, даже аккумулировав существенные средства, не имела практической возможности стать коллективным инвестором, экономика потери «среднего класса» даже не заметила.

То есть краха и коллапса не произошло, произошло очищение днища отечественного народнохозяйственного комплекса от налипших на него ракушек. Дефолт привел ровно к тем позитивным последствиям, ради которых Глазьев считал необходимым заранее принудительно обвалить рубль. И привел тем эффективнее, что случился практически одномоментно. Рухнувший импорт дал необходимую передышку отечественным производителям потребительских товаров. Рухнувшая псевдобанковская система перенаправила деньги в отечественное производство. Рухнувший рубль дал отечественному производству длительный запас конкурентоспособности.

Мало того, дефолт весьма недорогой ценой снял Россию с иглы ГКО и заставил Минфин перейти к более взвешенной политике внешних заимствований. Доживи страна до нынешнего дня без дефолта, трудно даже представить себе, какой навес сделали бы над официальным государственным долгом, размещенные у иностранцев ГКО.

Теперь Глазьев считает необходимым перестать искусственно поддерживать доллар. Заметим вскользь, что одним из архитекторов системы, при которой ЦБ вынужден регулировать поступление долларов в экономику через обмен эмиссии на золотовалютные (де-факто долларовые) резервы, как раз Глазьев и был. Именно он добивался и успешно добился стопроцентной продажи валютной выручки экспорта государству, которая и заложила основу существующей системы валютного регулирования.

Здесь снова качели. Обвал доллара обанкротит уже не только «средний класс», но подавляющее большинство населения России, которое делает сбережения либо в долларах под матрасом, либо в долларах в банке (под процент, который мало отличается от нулевого дохода «подматрасных» денег). Сдерживание падения доллара означает эмиссию, инфляцию и опять же тотальное падение уровня жизни.

Как и перед дефолтом, оба варианта хуже. Как и перед дефолтом, Глазьев предлагает вместо уравновешивания качелей обрушиться всем весом на одну их половину (не имеет значения, что теперь это противоположная половина рычага). Как и перед дефолтом, от ученого ожидается вовсе не это.

В конечном счете, получается, что экономист рассуждает в навязанной системе координат, вместо того чтобы объективно проанализировать порочность этой системы и предложить варианты ее изменения. Хотя бы очевидный даже для обывателей переход от курсовых качелей к внешней конвертируемости рубля. Но слишком высокий уровень обобщений не позволяет экономисту выработать цельную позицию. Произвольность интерпретаций и, соответственно, рецептов, выданных на их основе, делает экономиста заложником политической коньюнктуры, заставляет его выносить вердикты «от противного» в зависимости от позиции оппонентов и правительства. Ценность таких вердиктов, естественно, стремится к нулю, поскольку не имеет отношения к, собственно, науке.

Долг неплатежом красен

Если общие рекомендации экономиста становятся произвольными, то более частные, конкретные советы обращаются уже в полную фикцию. По другой важнейшей российской проблеме — проблеме урегулирования внешней задолженности — позиция Глазьева тоже менялась в зависимости от политической коньюнктуры и также вне всякой научной аргументации отдавала попыткой эпатировать более или менее экономически грамотную общественность. Эволюции глазьевских идей по поводу внешней задолженности выглядит следующим образом.

В период руководства Министерством внешнеэкономических связей: платить все и быстро. Для этого подведомственный МВЭС Глазьев предлагал превратить в мегаконцерн, в монополиста внешней торговли по типу Газпрома. Даже по тем временам суперкоррупции и возможности инициировать почти любые, никак необоснованные решения высшего руководства государства глазьевский аппетит показался чрезмерным. В результате он был вынужден написать прошение об отставке с министерского поста, которое, благодаря удачному появлению пресловутого ельцинского указа 1400, удалось трансформировать для публики в гордый уход из правительства человека и демократа, который не может мириться с президентским произволом. Впрочем, это уже вне экономики.

Впоследствии Глазьев последовательно предлагал ни в коем случае не реструктурировать внешние долги, а попросту их не платить, а потом реструктурировать, но все равно не платить. Иначе, дескать, кредиторы разбалуются и сядут на шею, требуя отдавать практически весь российский годовой бюджет. Здесь также очень мало экономики, и очень много обывательских псевдопсихологических параллелей с поведением заимодавцев и должников в коммунальной квартире или общежитии. Заметим вскользь, что если Глазьев в студенческие и аспирантские времена вел себя в соответствии с собственными рекомендациями государственного уровня, вряд ли однокашники легко ссужали его червонцем до стипендии.

Так или иначе, Россия пошла самым что ни на есть обычным путем: попросту стала отдавать деньги всем, кому должна, в соответствии с графиком погашения. И результат этого, опять же вполне обывательского, но порядочного решения, не замедлил сказаться. Это показал и последний визит главы Всемирного банка Вульфенсона, который после разговора с Путиным вынужден был признать, что был заслуженно поставлен на место. И — что много существеннее — произошло повышение кредитного (соответственно, и инвестиционного) рейтинга России.

Именно теперь у Глазьева созрело предложение по внешнему долгу, которое уже выглядит вполне экономическим. Долг, по Глазьеву, следует конвертировать в иностранные инвестиции. Идея фактически заплатить госдолг не заимодавцам, а собственной промышленности теоретически выглядит привлекательной. Глазьев разработал весьма непростую схему, по которой на столько-то долларов долга начисляется еще сколько-то рублей государственных денег, потом кредиторы еще добавляют собственные средства и полученные суммы вкладывается в родную промышленность.

К сожалению, эта попытка экономиста спуститься с горних высей теоретических обобщений в дебри конкретного движения денег вряд ли реализуема. Во-первых, она предполагает, что кредитор вместо того, чтобы получать деньги, почему-то должен добавить еще. То есть выглядит не слишком привлекательной для кредитора. Во-вторых, для российской экономики здесь возможны несколько серьезных опасностей. Потому что между магическим заклинанием «иностранные инвестиции» (общественности уже вдолблено, что это непременно хорошо) и практикой привлечения чужих денег в отечественное производство (а это уже хорошо не обязательно) есть довольно большой зазор. Дьявол, как обычно, прячется в деталях.

Инвестиции — это конкретные обязательства, выраженные в ценных бумагах — облигациях или векселях, например. Если кредиторы получат в качестве уплаты государственного долга России обязательства российских предприятий это будет означать фактически реструктуризацию задолженности на самых глупых из возможных условий: прямое начисление процентов на всю невозвращенную сумму. Причем весь груз ответственности ляжет на вроде бы облагодетельствованную инвестициями отечественную промышленность, которая на практике должна будет получить деньги от российского государства, которое не слишком охотно платит даже за оборонный заказ.

Кроме того, любая конвертация долга во что бы то ни было является одолжением со стороны кредитора, а значит, кредитор будет выдвигать свои дополнительные условия, которые в данном случае несложно предсказать. Во-первых, кредиторы потребуют возможности прямого инвестирования — то есть не облигации, а акции, возможность получить и контролировать собственность. Во-вторых, кредитор постарается получить контроль над той собственностью, которую считает привлекательной.

Привлекательными кредиторы, естественно, сочтут предприятия стратегического значения: мы ведь в данном случае имеем дело не с частными заимодавцами, а с иностранными державами, у которых есть свои интересы. Чтобы понять, чем обернется дело, достаточно вспомнить о роли тесно связанной с американским правительством «Пратт-энд-Уитни» в застое и развале стратегического российского комплекса «Пермские моторы».

Таким образом, при переходе от анализа «агрегатов денежной массы» и «эластичности по цене» к решению конкретных экономических проблем, экономист фактически предлагает очень сложное и в перспективе крайне невыгодное решение в то время, как простое решение (в данном случае: элементарно по мере сил отдавать долг) вовсю выполняется и демонстрирует свою эффективность. И это еще не самый плохой случай столкновения экономических теорий с практикой.

Возвращение ренты олигархам

К советам экономистов-теоретиков, будь то Гайдар или Попов, Паршев или Кара-Мурза, можно прислушиваться, а можно их игнорировать. Но иногда у экономистов появляется реальная возможность воплотить свои теории на практике, и тогда все становится много хуже.
Первое, что сделал Глазьев, получив недавно вместе с депутатским мандатом право законодательной инициативы, — превратил свою давнюю идею изъятия ренты у сырьевых олигархов в конкретный проект закона.

Методика изъятия предложена истинно глазьевская: все сложно, многоэтапно. На выходе получилась задача, как минимум, с двумя неизвестными. Одно из них — некие «справочные рыночные цены», по которым государство будет судить о цене добытой нефти. За отсутствием внутренней оценки таковой в виде, допустим, биржи, абсолютно не понятно, как Министерство налогов и сборов будет получать необходимые данные. Второе — реальные затраты сырьевых компаний. Эти цифры, по Глазьеву, будут подавать сами владельцы лицензий на разработку месторождений.

Доверие экономиста-теоретика к экономистам-практикам из числа олигархов впечатляет. Конечно же, последним и в голову не придет завышать затратные статьи, чтобы уменьшить налогооблагаемую базу. Положим, нужд и чаяний дяди Васи из соседнего дома, который от больших барышей купил почему-то не Харлей или Кавасаки, а подержанную «девятку», Глазьев может и не знать. Но с сильными мира сего он общался и общается достаточно тесно. Ведь на первый значительный пост его привел будущий хозяин «Альфы» (не забудем про нефтяной брэнд «ТНК») Петр Авен, а «на политику» деньги Глазьеву давал хозяин главной нефтекомпании страны «ЮКОСа» Михаил Ходорковский. Так что Глазьеву не нужно большого труда для догадки, что налогооблагаемая база при таком варианте «изъятия ренты» будет стремиться к нулю и, собственно, сам факт существования ренты отойдет в разряд мифов при предъявлении конкретных цифр затрат.

Однако, как и в примере с превращением внешнего долга в странные иностранные инвестиции, представим себе, что все противоречия снялись сами собою и глазьевская схема заработала. Олигархи все раскрывают как на духу, налоговики считают безумные глазьевские прогрессивные проценты, которые моментально скачут с 15 до 50… Тут-то и начинается самое интересное. По прикидочным подсчетам некоторых иронически настроенных операторов нефтяного рынка, глазьевское жесткое изъятие природной ренты у наживающихся на народе олигархов приведет к уменьшению налогообложения нефтянки на 10-15 процентов, по сравнению с существующим!

Классическое черномырдинское «хотели как лучше, а получилось, как всегда», по-видимому, будет всегда витать над воплощением в жизнь идей отечественных экономистов. Гайдар уже продемонстрировал нам, как это бывает. Теперь очередь Глазьева. Правда, наступит она только в том случае, если из думского кресла он пересядет в президентское, а эта угроза России откладывается, по крайней мере, на четыре года.


http://flb.ru/info/0.html
Игорь Шахматов, специально для «Компромат.Ru»
12.03.2004

Глазьев

Абрамович Р.А.
Авдийский В.И.
Авен П.О.
Агапов Ю.В.
Агафонов С.Л.
Адамов Е.О.
Акаев А.А.
Акилов А.Г.
Аксененко Н.Е.
Алаферовский Ю.П.
Алекперов В.Ю.
Александров В.Л.
Алексий II ..
Алешин Б.С.
Алиев Г.А.
Алиев Г.А.
Алматов З.А.
Алханов А.Д.
Ананенко А.А.
Ангелевич А.В.
Анодина Т.Г.
Анпилов А.Н.
Антонов Ю.В.
Антошин С..
Артюхов В.Г.
Аушев .С.
Афанасьев В.Л.
Ашлапов Н.И.
Аяцков Д.Ф.
Баварин В.Н.
Барановский Д.Р.
Баркашов А.П.
Барсуков В.С.
Барщевский М.Ю.
Басаев Ш.С.
Басалаев В.А.
Басилашвили О.В.
Батожок Н.И.
Батурин В.Н.
Батурина Е.Н.
Бельянинов А.Ю.
Беляев С.Г.
Бендукидзе К.А.
Березкин Г.В.
Березовский Б.А.
Берстейн И..
Беспаликов А.А.
Бессонов Г.К.
Блаватник Л.В.
Бобрышев В.С.
Богданов В.Л.
Богданов В.Л.
Богданчиков С.В.
Богомолов Г.С.
Богомолов О.А.
Бойко О.В.
Бойко М.В.
Бойцев .А.
Болдырев Ю.Ю.
Боллоев Т.К.
Боровой К.Н.
Бородин П.П.
Бородин А.Ф.
Браверман А.А.
Брудно М.Б.
Брынцалов В.А.
Буданов Ю.Д.
Будберг А.П.
Букаев Г.И.
Булавинов В.Е.
Буренин Д.А.
Бутов В.Я.
Быков А.П.
Быстров Е.И.
Бычков Е.М.
Вавилов А.П.
Вайнштейн А.Л.
Вайншток С.М.
Ванин М.В.
Ваничкин М.Г.
Васильев Д.В.
Вахмистров А.И.
Вексельберг В.Ф.
Вексельберг В.Ф.
Вернер Н.В.
Верясов Ю.В.
Вешняков А.А.
Вилков П.В.
Вильчик В.А.
Винниченко Н.А.
Виноградов В.В.
Виноградов А.В.
Вирясов В.И.
Волин А.К.
Волков А.А.
Волков А.М.
Воловик А.М.
Волошин А.С.
Волчек Д.Г.
Вольский А.И.
Вульф А.Ю.
Вьюгин О.В.
Вьюнов В.И.
Вяхирев Р.И.
Газизуллин Ф.Р.
Гайдамак А.А.
Гайсинский Ю.А.
Гальчев Ф.И.
Гаон Н..
Гафаров Г.Г.
Геворкян Н.П.
Геращенко В.В.
Глазков А.А.
Глазунова В.Ф.
Глазьев С.Ю.
Глушков Н..
Глущенко М.И.
Говорин Б.А.
Голдовский Я.И.
Голикова Т.А.
Головлев В.И.
Голомолзин А.Н.
Голубицкий В.М.
Горбачев М.С.
Горбенко Л.П.
Гордеев А.В.
Горнштейн А.С.
Городецкий В.Ф.
Грач Л.И.
Грачев П.С.
Греф Г.О.
Громов Б.В.
Грошев В.П.
Грызлов Б.В.
Гудовский А.Э.
Гужвин А.П.
Гулямов К.Г.
Гуров А.И.
Гусинский В.А.
Гуцериев М.С.
Гущин Ю.Н.
Дамитов К.К.
Дарькин С.М.
Дерипаска О.В.
Деркач Л.В.
Джабраилов У.А.
Дзасохов А.С.
Добров А.П.
Доренко С.Л.
Драчевский Л.В.
Дробинин А.Д.
Дубинин С.К.
Дубов В.М.
Дубов К.С.
Дьяченко Т.Б.
Дьяченко(Юмашева) Т.Б.
Ебралидзе А.И.
Евдокимов М.С.
Евдокимов Ю.А.
Евлоев М..
Евстафьев А.В.
Евтушенков В.П.
Егиазарян А.Г.
Егоров В.Г.
Ельцин Б.Н.
Епимахов В.В.
Еременко В.И.
Ефремов А.Ф.
Ефремов А.А.
Жаботинская Е.И.
Жеков С.В.
Живило М.Ю.
Жириновский В.В.
Жуков А.Д.
Забелин С.В.
Задорнов М.М.
Заполь Ю.М.
Зеленин Д.В.
Зивенко С.В.
Зимин Д.Б.
Золотарёв Б.Н.
Золотарев Б.Н.
Зубков В.А.
Зубов В.М.
Зубрин В.В.
Зуев С..
Зурабов М.Ю.
Зюганов Г.А.
Зязиков М.М.
Иванинский О.И.
Иванишвили Б.Г.
Иванов В.П.
Иванов С.Б.
Иванов И.С.
Игнатенко В.Н.
Игнатов В.А.
Игнатьев С.М.
Игумнов Г.В.
Ильюшенко А.Н.
Ильюшин А.В.
Ильясов С.В.
Илюмжинов К.Н.
Илюхин В.И.
Индинок И.И.
Йордан Б.А.
Каган А.В.
Каданников В.В.
Кадыров А.Х.
Кадыров Р.Х.
Кадыров Р.А.
Кажегельдин А.М.
Казанцев В.Г.
Казьмин А.И.
Калмурзаев С.С.
Каменев А.Л.
Камышан В.А.
Кантор В.В.
Карелин А.А.
Карелова Г.Н.
Каримов И.А.
Касьянов М.М.
Катанандов С.Л.
Квашнин А.В.
Керимов С.А.
Кибирев С.Ф.
Кириенко С.В.
Кириллов В.В.
Кирпа Г.Н.
Киселев Е.А.
Киселев В.В.
Киселев О.В.
Кислицын В.А.
Клебанов И.И.
Климашин Н.В.
Климов В.Н.
Кобзон И.Д.
Ковалев В.А.
Ковалев А.Я.
Коган В.И.
Кодзоев Б.И.
Кожин В.И.
Кожокин М.М.
Козак Д.Н.
Колмогоров В.В.
Кольба Н.И.
Коляк Р.А.
Комаров А.А.
Кондратенко Н.И.
Кондратов А.Ф.
Коновалов В.Ф.
Коняхин Г.В.
Корбут Н.П.
Коржаков А.В.
Костиков И.В.
Костин А.Л.
Котелкин А.И.
Кох А.Р.
Кошкарева Т.П.
Кошман Н.П.
Крамарев А.Г.
Красненкер А.С.
Кресс В.М.
Кротов В.Ю.
Круглов А.С.
Кудрин А.Л.
Кузнецов В.Е.
Кузнецов В.И.
Кузнецов Г.С.
Кузык Б.Н.
Кукес С.Г.
Кулаков В.Г.
Кулаков И.Е.
Купцов В.А.
Курманаев А.Т.
Кучма Л.Д.
Лаврик А.Н.
Лавров С.В.
Лазаренко П.И.
Лазовский В.Н.
Лапшин М.И.
Латыпов У.Р.
Латышев П.М.
Лебедев Ю.И.
Лебедев С.Н.
Лебедев П.Л.
Лебедев А.Е.
Лебедь А.И.
Лебедь А.И.
Леваев Л.А.
Левин Н.И.
Левитин И.Е.
Леонов В.В.
Леонтьев М.В.
Лесин М.Ю.
Лившиц А.Я.
Лиманский Г.С.
Лисин В.С.
Лисицын А.И.
Лисовский С.Ф.
Литвин В.М.
Литвиненко А.В.
Лихачев А.Н.
Логинов Е.Ю.
Логинов В.Г.
Лодкин Ю.Е.
Локоть А.Е.
Лондон Я.Р.
Лужков Ю.М.
Лукашенко А.Г.
Лучанский Г.Э.
Лысенко А.Г.
Лысенко Г.И.
Лычковский А.Е.
Львов Ю.И.
Люлько А.Н.
Магомедов М.М.
Макаров И.В.
Макаров А.С.
Малин В.В.
Малышев В.И.
Мальцев Л.С.
Мальцев С.И.
Мамай И.И.
Мамут А.Л.
Мананников А.П.
Маркелов Л.И.
Маркова А. .
Марчук Е.К.
Маслов Н.В.
Масхадов А.А.
Матвиенко В.И.
Матюхин В.Г.
Махачев Г.Н.
Махмудов И.К.
Машковцев М.Б.
Медведев Д.А.
Мельников А.А.
Мельниченко А.И.
Мерзликин К.Э.
Миллер А.Б.
Минаков И.А.
Мирилашвили К.М.
Мирилашвили М.М.
Миронов С.М.
Миронов О.О.
Михайлов А.Н.
Михайлов Е.Э.
Михайлов С.А.
Мозяков В.В.
Мордашов А.А.
Мороз И.Г.
Морозов А.В.
Мочалин Н.А.
Мусаев А.А.
Мутко В.Л.
Муха В.П.
Назарбаев Н.А.
Назаров А.В.
Наздратенко Е.И.
Нарусова Л.Б.
Наумов В.В.
Невзлин Л.Б.
Немцов Б.Е.
Никешин С.Н.
Никитин В.А.
Николаев В.Н.
Николаев М.Е.
Никольский Б.В.
Ниязов А.В.
Ниязов (Туркменбаши) С.А.
Новиков В.А.
Новицкий Г.В.
Нургалиев Р.Г.
Нухаев Х.Т.
Окулов В.М.
Омельченко А.А.
Онищенко Г.Г.
Ооржак Ш.Д.
Орджоникидзе И.Н.
Осин В.К.
Оськина В.Е.
Отдельнов М.Г.
Павловский Г.О.
Пак В.А.
Паколли Б..
Палий В.О.
Парамонова Т.В.
Патаркацишвили Б.Ш.
Патрушев Н.П.
Петров В.А.
Петров Ю.В.
Петрунько А.К.
Петухов В.Г.
Пехтин В.А.
Пехтин В.А.
Пимашков П.И.
Платов В.И.
Плетнев О.Н.
Позгалев В.Е.
Полежаев Л.К.
Полещук С.Е.
Политические секс-скандалы ..
Полтавченко Г.С.
Потанин В.О.
Потебенько М.А.
Потехин А.В.
Потехина И.П.
Похмелкиин В.В.
Похмелкин В.В.
Починок А.П.
Прилепский Б.В.
Примаков Е.М.
Простяков И.И.
Прохоров А.Д.
Прохоров М.Д.
Прусак М.М.
Пугач В.Н.
Пугачев С.В.
Пуликовский К.Б.
Путин В.В.
Путина Л.А.
Рабинович В.З.
Радуев С.Б.
Райков Г.И.
Рахимов М.Г.
Рахмонов Э.Ш.
Резников А.В.
Рейман Л.Д.
Рейман Л.Д.
Ремезков А.А.
Ресин В.И.
Рогозин Д.О.
Родионов П.И.
Рокецкий Л.Ю.
Россель Э.Э.
Румянцев А.Ю.
Руцкой А.В.
Рушайло В.Б.
Рыбкин И.П.
Рыдник Ю.Е.
Рюзин В.В.
Саакашвили М.Н.
Сабадаш А.В.
Сабсаби З.М.
Савин А.А.
Савинская Н.А.
Садовничий В.А.
Сажинов П.А.
Сафин Р.Р.
Селезнёв Г.Н.
Семенов В.М.
Семигин Г.Ю.
Сенкевич Н.Ю.
Сергеев И.Д.
Сергеенков В.Н.
Сергиенко В.И.
Сердюков В.П.
Серов К.Н.
Сечин И.И.
Скуратов Ю.И.
Слиска Л.К.
Сметанин О.А.
Смирнов В.Г.
Смирнов В.А.
Смоленский А.П.
Смушкин З.Д.
Соинов А.Н.
Соколов А.С.
Солтаганов В.Ф.
Спасский И.Д.
Спиридонов Ю.А.
Стародубцев В.А.
Степанов А.Г.
Степашин С.В.
Столповских В.С.
Строев Е.С.
Струганов В.В.
Субанбеков Б.Ж.
Сулейменов К.Ш.
Султанов У.Т.
Сумин П.И.
Суриков А.А.
Сурков В.Ю.
Сыдорук И.И.
Танаев Н.Т.
Тарасов С.Б.
Тасмагамбетов И.Н.
Тахтахунов (Тайванчик) А.Т.
Тимошенко Ю.В.
Титков С.Н.
Титов А.К.
Титов К.А.
Тихомиров Н.В.
Тихон (..
Ткачев А.Н.
Толоконский В.А.
Томилов Н.Ф.
Томчин Г.А.
Топоев Э.Т.
Торлопов В.А.
Тохтахунов (Тайванчик) А..
Трабер И.И.
Трошев Г.Н.
Трутнев Ю.П.
Тулеев А.М.
Тургуналиев Т.Т.
Тусупбеков Р.Т.
Тюльпанов В.А.
Тяжлов А.С.
Усманов А.Б.
Усс А.В.
Устинов В.В.
Уткин Н.Д.
Фадеев Г.М.
Фархутдинов И.П.
Федоров Н.В.
Федоров Б.Г.
Федорова О..
Федулев П.а.
Филатов В.Б.
Филатов С.С.
Филипенко А.В.
Филиппов В.М.
Филичев А.Г.
Фомин А.А.
Фортыгин В.С.
Фрадков М.Е.
Франк С.О.
Фридман М.М.
Фурсенко А.А.
Хагажеев Д.Т.
Хайруллоев Ш.Х.
Хакамада И.М.
Хан Г.Б.
Хапсироков Н.Х.
Харитонов Н.М.
Хлопонин А.Г.
Ходорковский М.Б.
Ходырев Г.М.
Холод Л.И.
Хомлянский А.Б.
Христенко В.Б.
Церетели З.К.
Чайка Ю.Я.
Червов В.Д.
Черкесов В.В.
Чернoй Л.С.
Чернoй М.С.
Черномырдин В.С.
Чернухин В.А.
Чигиринский Ш.П.
Чикуров С.В.
Чуб В.Ф.
Чубайс А.Б.
Шаймиев М.Ш.
Шаманов В.А.
Шамузафаров А.Ш.
Шандыбин В.И.
Шанцев В.П.
Шаповалов Г.Г.
Шарипов Х.Х.
Шаталов В.И.
Шахновский В.С.
Швец Л.Н.
Швидлер Е.М.
Швыдкой М.Е.
Шеварнадзе Э.А.
Шевченко В.А.
Шевченко Ю.Л.
Шевченко С.А.
Шершунов В.А.
Шефлер Ю.В.
Шимкив А.И.
Шкребец А.Н.
Шматов Ю.А.
Шойгу С.К.
Шохин А.Н.
Штыров В.А.
Шувалов И.И.
Шустерович А..
Шутов Ю.Т.
Щербинин А.Я.
Южанов И.А.
Юмашев В.Б.
Ющенко В.А.
Явлинский Г.А.
Язев В.А.
Яковлев В.А.
Яковлев И.В.
Яковлев В.Ф.
Яковлев К.К.
Яковлева И.И.
Янковский А.Э.
Янукович В.Ф.
Ястржембский С.В.
Яшин В.Н.

Электронное общественно-политическое периодическое издание «Компромат.ru» («Kompromat.ru») («Compromat.ru») Свидетельство Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых информаций о регистрации СМИ Эл № 77-6736 от 14 января 2003 г.