Разрушаются клетки печени

Последствия экологической катастрофы в Пермской области

Павлово - Сонгми

Карта Кокуйского нефтяного месторождения, взявшего в кольцо деревни Павлово и Карьево, напоминает засиженное злыми осенними мухами давно немытое окно. Черные точки - нефтяные качалки. Вследствие деятельности компании "Лукойл-Пермнефть" в Павлово периодически усугубляется экологический кошмар. У пятилетней Ксюши Овчинниковой, у ее трехлетнего брата Виталика, и еще у двоих малышей разрушаются клетки печени. Эти дети родились после первой экологической катастрофы 1997 года, когда 14 апреля по речке Тураевке потекла нефть.

Жители деревни вспоминают: "Воздух в те дни был такой, что невозможно было дышать. Люди падали в обморок, у детей носом шла кровь, у многих начались судороги". Несовершеннолетних эвакуировали в Орду, полечили в институте детской экопатологии в Перми. Диагноз, поставленный детям, гласил: "отравление углеводородами". Впрочем, из большинства медицинских карточек позднее этот эпикриз исчез.

Нефть текла по Тураевке еще месяц. Мужа Натальи Ивана, как и других местных жителей, заставляли собирать нефть с поверхности реки. Людям не выдали ни респираторы, ни перчатки, ни специальные инструменты, не провели с ними инструктаж. Нефть вылавливали граблями, окучниками и складывали на берегу, что лишало вредную для здоровья работу какого бы то ни было смысла. Нефтешламы положено вывозить в специально отведенные места и утилизировать.

Отчего же произошла семь лет назад первая экологическая катастрофа в многострадальной деревне Павлово? Михаиил Овчинников в письме прокурору Пермской области А.Н.Кондалову сообщил, что именно 14 апреля 1997 года он видел порыв магистрального нефтепровода: "На ручье и рядом в трех карстовых воронках было скопление нефти общей площадью 60 квадратных метров при толщине слоя более одного метра. Нефть вылилась ручьями в речку в сторону деревни Павлово. По склону горы тек ручей нефти и также попадал в Тураевку. Лужа нефти площадью двадцать на тридцать метров вытекала через размытую ручьем обваловку и тоже попадала в речку".

Михаил Сергеевич был свидетелем разлива 30 кубических метров нефти зимой 1996 года, тогда нефть "была зарыта бульдозером в карстовую воронку". Зимой 1996 года были и другие порывы нефтепровода, нефть уходила в карстовые воронки, а оттуда - в подземные озера. Карст - хитрая штука. Из подземных озер вода поступает в реку, а в паводок речная и грунтовая вода в обратном направлении вторгаются в закарствованный массив, вымывая все, что накопилось в карсте за зиму. Поэтому-то экологические катастрофы случаются в Павлово каждую весну, когда вода из карстов устремляется обратно в реку.



Что накукует Кокуй?



Цинизм и высокомерие нефтяников по отношению к простым людям не может не удивлять. Как можно было, несмотря на большую экологическую нагрузку, построить на горе, под которой проходит Тураевка, "Установку для приготовления модифицированной жидкости глушения скважин на Кокуйском месторождении"?! Здесь же под открытым небом расположена дурнопахнущая площадка микробиологической рекультивации нефтезагрязненного грунта и две площадки детоксикации. Велика страна Россия, но видимо, больше нигде, кроме как у Павлово, не нашлось два гектара земли под "лукойловские" отходы.

Местные жители в своей борьбе за жизнь надеются только на себя. Как-то так получается, что они сами же и виноваты в своих бедах. К примеру, заместитель главного врача института детской экопатологии на встрече с павловцами заявила: "Ваши дети грязные, у них глисты. Вы плохо их кормите, вот они и падают в обмороки. Мы будем ходить по домам, и смотреть, как вы питаетесь". Вот как?! Откуда же такое неистребимое скрыть истинные причины болезней юных павловцев?

А в конце августа прошлого года областной центр госсанэпиднадзора провел экспертизу ситуации в деревне Павлово. Достоверно установлено: при отключении всех нефтяных скважин, расположенных вокруг деревни, и остановке работы камнерезного завода - понижается содержание фенола и ацетальдегида в крови у взрослых, фенола, формальдегида и ацетальдегида в крови у детей. Институт детской экопатологии два года назад также дал заключение, что "в крови взрослых и детей присутствуют токсиканты в количестве, превышающем региональный фоновый уровень. В целом зарегистрировано возрастание в 2-3 раза уровней токсикатов в крови у детей и взрослых в весенний период". Казалось бы, такая тревожная ситуация требует немедленного вмешательства властей и ученых. Но пошел уже третий год борьбы павловцев против "Лукойла", а воз и ныне там. Деревню не хотят выселять из опасного места. В прошлом году в Павлово стали привозить питьевую воду. Только где взять такую бочку, чтобы каждая семья набрала себе воды на неделю вперед, и попить, и для бани, и для огорода. Ведь вода из Тураевки не годится даже для технических нужд.

В прошлом году начальник управления по охране окружающей среды А. В. Бражкин, директор научно-исследовательского клинического института детской экопатологии Н.В.Зайцева, начальник Пермского ПЦГМС А. Д. Наумов подписали заключение "экспертизы санитарно-гигиенической и медико-экологической ситуации в зоне размещения д. Павлово". Основной задачей экспертизы названо "установление взаимосвязи между состоянием здоровья населения и уровнем содержания вредных веществ техногенного и антропогенного происхождения в объектах окружающей среды и в зоне размещения деревни Павлово". Так вот, оказывается, "в воздухе д. Павлово независимо от режима работы скважин и камнерезного завода постоянно присутствует, целый комплекс загрязняющих веществ, этиологически связанных с нефтью и нефтепродуктами: акролеин, бензол, толуол, сероводород, фенол, формальдегид и пр. В весеннее время ситуация усугубляется и, по-видимому, определяется неблагоприятным сочетанием климатогеографических (в том числе метеорологических) и антропогенных факторов". Ну, если виноваты во всем природные факторы, то нечего особо голову ломать, что с неразумной природы-матери возьмешь? Кинули нефтяники 15 миллионов рублей на какие-то там природоохранные мероприятия, только результата-то нет. Этих денег хватило бы, чтобы переселить деревню, только вот боятся начальники создавать прецедент. С Павлово рядом и другие деревни есть, где экологическая ситуация тоже сложная.

А что же местная власть, они-то как помогают своим землякам? Районный начальник по ГО и ЧС Александр Петухов вместе заведующим отделом по охране окружающей среды администрации Ординского райна С.Чесноковым даже угрожали павловцам: будете выступать, мы из вашей деревни хутор сделаем. Список обид жителей Павлово на власть огромен. Секрет рвения местных начальников объясним: бюджет Ординского района почти на семьдесят процентов состоит из нефтяных денег.

Сто сорок семь павловцев, живущие как на острове, стали заложниками ситуации, которой управляет власть под названием Нефть. Работу 20 жителям деревни дает камнерезное предприятие, зарплата здесь 700 - 1500 рублей, которую не платят по несколько месяцев. Поэтому павловцы не могут купить лекарства, выписанные сотрудниками института детской экопатологии. Просьбы о помощи в оплате лекарств, адресованные в районную и областную администрацию, остаются без ответа.

Как считает Виктор Вахрушев, муж старосты деревни Марины Вахрушевой, загрязнение Тураевки нефтью и вредными химическими веществами - это проблема не только павловцев. Тураевка аукается в реках Ирень, Сылва и Кама. С 1997 по 2003 год жители Павлово пили воду, проведенную сюда нефтяниками. Вода, считающаяся технической, зачастую была покрыта нефтяной плёнкой. Особым цинизмом по отношению к местным жителям отдают строки, обнаруженные нами в "Разрешении на выброс загрязняющих веществ в атмосферу" будущей установкой для приготовления модифицированной жидкости глушения скважин (МЖГ): "Источниками производственного водоснабжения проектируемой установки будет являться существующий водовод технической воды "Кокуй-Губаны"... Для хозяйственно-питьевых целей предусмотрено использование привозной воды". Почему же павловцы должны были много лет пить техническую воду?

Стоит ли удивляться, что на протяжении последних семи лет жители деревни испытывают ухудшение состояния здоровья: слабость, тошноту, резкие скачки давления с кровотечениями из носа, головные боли, судороги, ухудшение памяти, мышления, речи, зрения и прочее. Учителя отмечают пониженную обучаемость павловских детей. По убеждению местных жителей, именно экологические бедствия вызвали значительное повышение смертности в деревне. Погибают леса, луга и покосы. Ведь вблизи Павлово "кивают головами" сорок нефтяных качалок, обезображивают окружающий пейзаж нефтеловушки и площадки нефтешламов.



"Виноваты во всем нефтяники"



Тридцать лет назад, когда здесь начали добывать нефть, вставал вопрос о необходимости переселения людей в другое место. Но посчитали, во что это обойдется, и решили оставить все как есть. Существует предание, что в семидесятые годы между НГДУ "Кунгурнефть" (его нынешний правопреемник "Лукойл-Пермнефть") и павловцами был подписан договор: в случае техногенных аварий и чрезвычайных ситуаций нефтяники брали на себя обязательство выплатить местным жителям в десять раз больше, чем на тот момент оценивалось их имущество. К договору прилагался план деревни с указанием стоимости каждого объекта. Павловский экземпляр договора когда-то хранился в сейфе камнерезного предприятия. Однако от директора предприятия Игоря Осатюка жители деревни так и не смогли добиться прямого ответа на вопрос: "Где договор?" Поэтому в народе родилась версия, что договор утерян.

Нефтяники говорят павловцам, что нефти здесь столько, прямо второй Кувейт. Отчего же здесь не живут как в Кувейте или на Аляске? Когда на Аляске появились нефтедобытчики, губернатор штата Джей Хаммонд настоял на том, чтобы местные жители получали ежегодно от нефтяных прибылей определенную сумму. В 2000 году каждый из 600 тысяч жителей Аляски получил по 2000 долларов из специального фонда, куда поступает четверть ренты, которой государство облагает частные нефтяные компании. Фонд подотчетен не правительству, а народу штата.

В России все иначе. Поэтому павловцы проклинают "черное золото", принесшее деревне не благосостояние, а болезни и смерть.

Два года назад в возрасте двадцати одного года умер муж Натальи Иван. Семья Овчинниковых жила около нефтеловушки. Иван постоянно болел, его беспокоили почки, но в больницу не обращался. Однажды он немного выпил с друзьями и умер. И осталась Наталья одна с двумя малышами на руках. Суммарные выплаты за потерю кормильца и на детей (по 80 рублей) составляют 2472 рубля. Как-то весной Ксюша стала жаловаться, что ей нечем дышать. А ночью у малышки и у ее брата Виталика шла носом кровь. Доведенная до отчаяния Наталья решила обратиться в суд. Слова ее жалобы бесхитростны и просты: " Мы считаем, что виноваты во всем нефтяники. Но они своей вины не признают. Переезжать никуда не собирались, но сейчас хотелось бы уехать. Но куда? Даже дом не продать мне в деревне, даже дачи стали забрасывать горожане. Никто не купит из-за нашей экологии". Наталья оценила свои физические, моральные и материальные потери в 500 тысяч долларов на каждого члена семьи.

Трудна будет борьба Натальи Овчинниковой и остальных павловцев за свое право на жизнь. Но хочется верить, что они победят. Павловцы ведь выросли на необычной речке Тураевке, она заходит в толщу горы с одной стороны, и через два часа выходит с другой. За такое время быстрая речка может пройти 50-60 километров. Где она петляет, если от ее входа в гору до выхода не более километра? Так и правда. Путь ее тернист и зачастую скрыт от посторонних глаз. Но рано или поздно она выходит наружу. Не ручейком, а быстрой рекой.

Русский курьер
http://flb.ru/info/30822.html
Ирина Артемова
01.09.2004