Дуракам Cтабфонд не писан

Экономика России все больше напоминает картинку про сельского дурачка, возвращающегося с ярмарки. Который денег много набрал, а штаны дырявые. И потому вряд ли дурак донесет хоть что-то до дома, до семьи, до детей.
Правительство гордится рекордами профицита бюджета. Вот и завтра министры в очередной раз соберутся, чтобы обсудить, как хорошо страна будет жить в следующем году. Но в результате все выльется не в обсуждение, как решить насущные проблемы населения, а в плюшкинское подсчитывание заначек — золотовалютных запасов и средств Стабилизационного фонда.

" Еще бы — бюджет-2006 спланирован с небывалым размахом. Доходы страны должны составить 4 трлн. 429,8 млрд. рублей, расходы — 3 трлн. 929,6 млрд. рублей, а профицитная разница в 500,2 млрд. рублей полностью уйдет в Стабфонд. И здесь правительство, конечно, ожидает, что оно опять приятно ошибется. Приятная ошибка — это когда думаешь, что тебе дадут два рубля, а получаешь десятку. Неприятная — когда планируешь инфляцию в 8%, а потом не знаешь, как бы удержать на 12%...
К концу 2006 года Минфин грезит набрать в Стабфонд аж 1 трлн. 739,8 млрд. рублей. И казалось бы, кому от этого плохо? Вот только вопрос не в том, кому плохо. А в том, кому хорошо. Конечно, кроме чиновников, которые в конце концов решили не трогать за вымя священную корову Стабфонда. Разве что для выплаты внешних долгов. И вложили доходы страны в, как они говорят, “высоконадежные ценные бумаги”. По-русски говоря, инвестировали в американскую экономику. Причем под смешные проценты.
Впрочем, профессионализм наших чиновников уже не удивляет. По утверждениям одного из лидеров оппозиции г-на Глазьева, только на девальвации доллара в минувшем году Россия потеряла порядка 20 млрд. “зеленых” из своих золотовалютных резервов. И никто за это не ответил. Ни свободой, ни даже креслом. Сколько потеряем на Стабфонде, неизвестно, информация о нем в широком доступе отсутствует.
Так стоит ли удивляться, если вдруг окажется, что Стабфонд не принес нам реальной пользы? Похоже, этим все и закончится. Он и сейчас выполняет одну-единственную функцию: вытаскивает деньги из экономики и, стерилизуя денежную массу, хоть как-то сдерживает инфляцию. И министрами видится исключительно как прокладка, которая смягчит падение, если нефтяные цены вдруг обвалятся. А что будет потом? Когда он кончится, а обязательства правительства останутся? Или это уже будет другое правительство, которое скажет: “А мы вам ничего не обещали”?
Тем временем нашу заваленную деньгами страну трудно отнести к процветающим. По данным МЧС, 70% лечебных организаций России не обеспечены резервными источниками энергоснабжения. Случись еще одна масштабная энергоавария, будем считать трупы даже не десятками. 90 млн. кв. метров жилья относятся к ветхому жилищному фонду. Подавляющее большинство россиян мечтают улучшить жилищные условия. 53% населения еле сводят концы с концами, причем некоторым не хватает даже на продукты. Причина одна: нет денег. В то время как страна лопается от нефтедолларов.
Но на все попытки подоить священную корову министры либерального блока отвечают одинаково. Это-де резерв страны, и его нельзя трогать. А то инфляция вырастет. Или еще хуже — разворуют. По привычке.
Между тем альтернативные точки зрения на использование государством денег Стабфонда существуют. Сегодня одну из них на суд читателей “МК” представляет доктор экономических наук Никита Кричевский. Особо интересно, что его предложения либо дают прямой экономический эффект, либо возвращают в Стабфонд затраченные суммы с процентами.@

Московский Комсомолец
от 15.06.2005
Александр ГРИШИН.

Копилка на шее
Почему наша власть не хочет поделиться сверхприбылями с народом

@ На самом деле использование Стабилизационного фонда внутри страны не только не противопоказано, но и полезно для нашей больной экономики. Все разговоры об инфляции, росте денежной массы, возможном воровстве народных денег — от лукавого. При грамотном подходе ничего, кроме экономического роста, не случится.

Да и пора чиновникам признаться, что Стабфонд внутри страны уже используется. Причем по самому плохому сценарию: монетизация оказалась настолько дорогим удовольствием, что уже стоила бюджету, а значит, и гражданам дополнительных 300 миллиардов рублей выплат, пособий и компенсаций. И по этим счетам мы еще не расплатились. Каждый месяц будем расплачиваться. И сегодня, и осенью, и через год. Пока Стабфонд не иссякнет.
А мы при этом продолжаем отгружать денежные излишки “другу Бушу”. Да еще под смехотворные 1—2% годовых. При этом любой фондовый “бычок” или “медведь” разъяснит, что доходность по американским государственным облигациям никак не меньше 4% годовых. Ну, 3,9% на крайний случай, но чтоб 1% или 2% — так это или грабеж неприкрытый, или сговор преступный с последующим отжатием излишков. Между тем реальная альтернатива использования Стабфонда с пользой для отечественной экономики существует.

Акценты – на проценты
Сегодня в нашей стране в улучшении жилищных условий нуждается не меньше 60—70% населения. И в правительстве об этом ведают. Даже программы принимают. Правильные: “Жилище”, например, или “Государственные жилищные сертификаты”. Есть еще программы переселения жителей Крайнего Севера, помощи молодым семьям, предоставления жилья “чернобыльцам” и другие. А для остальных запущена рыночная ипотека: приходит желающий в банк за кредитом на квартиру, ему выдают деньги под 14% годовых под залог будущей квартиры, а потом так называемый вторичный оператор (АИЖК – Агентство по ипотечному жилищному кредитованию) денежки банку возвращает.
Хорошая схема, но есть два момента, которые не устраивают ни заемщика, ни кредитора: громадные проценты (через 10 лет в два с половиной раза больше отдавать) и ограниченность “долгих” денег у АИЖК. Причем АИЖК само под 10—11% привлекает, значит, меньше процент уже не будет.
Во всем мире такие социально-экономические проекты финансируются за счет кредитов из госбюджета и внебюджетных фондов. В Америке так было в 30-х годах, в Германии в 50-х, да много где еще в разное время. И было настолько эффективно, что и народ старался больше зарабатывать, и строительство с сопутствующими товарами поднялось, и инфляции никакой не было. Государственные деньги поступали в экономику в виде кредита, а не подарка к празднику, и кредит надо было возвращать, иначе квартиру отберут. И даже на улицу никого выбрасывать не пришлось: общий процент ипотечных невозвратов составляет на сегодня в США 0,85%. Да и в России количество невозвратов по жилищным кредитам сейчас около 1%.
Но просто привлечение средств Стабфонда ничего не даст. Потому что под 14% готовы взять максимум 5—7% нуждающихся, а 60% как были с носом, так и останутся. И к тому же как взлетят цены на жилье, если рынок узнает про увеличение финансирования! Но есть схемы, которые позволяют и рынок не потревожить, и процент по кредиту сделать умеренным.
Все те же, двухуровневые. Только если сейчас первый уровень — банк, а второй — АИЖК, то в нашем случае первый уровень — местные и региональные бюджеты, а второй — тот самый Стабфонд. Который рефинансирует выданные местными властями средства. Местная власть через уполномоченный на такие действия банк кредитует нуждающихся малоимущих под те же 4% годовых. Что вдвое больше, чем сегодня нам платит “приятель Буш”. Деньги Стабфонда выделяются не на все кредиты сразу, а понемногу, так, чтобы за 5 лет удвоить темпы решения жилищной проблемы в регионе (какова, собственно, цель правительства к 2010 году). По расчетам экономистов (не все из нас заняты прогнозированием цен на нефть!), из госзаначки потребуется не более 25—30 млрд. рублей в год. При том что средний срок пользования ипотечным кредитом составляет в наше время 5 лет.
А кредиты выдавать обязательно по справке о зарплате. Сегодня банки кредитуют под любые доказательства доходов. А уж под 4% годовых изволь честную справочку предоставить. Чтобы кредит выплачивать из официальной зарплаты. Вот тут хочешь не хочешь, а придется серую зарплату обелять и хотя бы 13% подоходного налога уплачивать. И деньги в региональные бюджеты вернутся, а потом и в Стабфонд тоже, и проблема жилищная остроту потеряет, и налоги платить станем.
30 млрд. рублей в год — это ипотека. Куда пустить остальное? Да хоть на дороги.


Вот, новый поворот...
С дорогами все ничуть не сложнее: на один рубль, вложенный в строительство дорог, приходит до 10 рублей инвестиций. А то и больше. Но это в мире. А у нас с 2000 года, а особенно после отмены дорожного налога, финансирование сократилось с 3% ВВП до 1,3%. И сегодня оптимисты говорят, что имеем 30% удовлетворительного дорожного фонда. А пессимисты утверждают, что от дорог остались одни направления. И об этом в правительстве тоже знают. Даже программы принимают. И тоже правильные: “Модернизация транспортной системы России (2002—2010 годы)”, “Транспортная стратегия Российской Федерации на период до 2020 года” и т.д. А в регионах программ и вовсе не счесть. Вот только плачевность результатов видна на каждой трассе. И ведь проектов полно. Есть как бесплатные “Балтия”, “Волга”, “Дон”, “Кола”, так и платные: “Москва—Петербург”, ЦКАД Московской области, Минское и Горьковское шоссе.
Средняя окупаемость таких инфраструктурных проектов 5—7 лет, но на практике все происходит гораздо быстрее. Например, “Евротоннель” под Ла-Маншем стоил 12 млрд. долларов и должен был окупиться за 18 лет. С 1993 года, когда его ввели, прошло 12 лет, а проект уже приносит прибыль. Средняя стоимость строительства одного километра четырехрядного шоссе составляет 3 млн. долларов. Итого стоимость новой дороги до Питера будет 2 млрд. “зеленых” плюс расходы на перенос коммуникаций. И деньги из госзаначки потребуются не все сразу, а так же, как с ипотекой, — по 25—30 млрд. рублей в год. По расчетам, дорога будет приносить до 400 млн. долларов годовой прибыли.
И опять речь идет не о простом расходовании денег, а о кредите, о срочной, возвратной и платной ссуде. Кстати, абсолютное большинство налогов, которые возникнут в результате реализации дорожных проектов, пойдут в региональные и местные бюджеты, а за счет поступлений от использования платных трасс можно будет содержать часть бесплатных федеральных и региональных дорог.
Но есть сфера, за которую надо приниматься немедленно.


Здоровей видали
Сегодня ситуация с российским здравоохранением аховая. Такое ощущение, что правая рука не всегда ведает, что творит левая. С одной стороны, министр заявляет, что денег на охрану здоровья катастрофически не хватает. И это чистая правда, вопрос только в том, кому и сколько не хватает. С другой стороны, с прошлого года налог на медицину снижен почти на четверть, да еще и перераспределен так, что теперь в центр денег уходит в четыре раза больше, чем раньше. Сделали один неправильный ход, а он по цепочке потянул остальные. Единый социальный налог составляет сейчас 26%, из которых доля медицины — 2,8%. В результате первого хода денег стало меньше, и это при стареющем населении. Из 89 млрд. рублей бюджета Фонда обязательного медицинского страхования 67 млрд. уйдет в этом году на лекарства. И все это при дефиците в 103 млрд., финансируемом из Стабфонда.
А теперь лезем все глубже и глубже. Раз денег мало, надо и количество бесплатных услуг сократить, и оплату производить за каждого конкретного больного без всяких там койко-мест, и количество объектов финансирования (в простонародье — врачей, поликлиник и больниц) урезать.
В правительстве и об этом ведают. И даже программы разрабатывают. Вот только хорошими их вряд ли назовешь. А денег как не было — так и нет. Даже “медицинское обеспечение” на “медицинское страхование” заменили — и это не помогло. Тут бы вышел президент и сказал: “Часть средств Стабфонда направляем на обновление материальной базы (на ремонт, значит), на диспансеризацию (то бишь на профилактику и раннее выявление), а также на закупку новой медицинской техники. Но только отечественной, ребята. На импортную от мертвого осла уши получите, а не финансирование”. Популист? Ничего подобного. На одного жителя приходится около 130 тысяч рублей ВВП в год, а естественная убыль населения составляет ежегодно чуть не миллион душ. Увеличим среднюю продолжительность жизни на год-два — получим ежегодный прирост ВВП больше 100 миллиардов рублей.
И вряд ли при реализации этой программы мы сможем вылезти за рамки тех же 25—30 млрд. рублей в год. Если, конечно, золотые “утки” не закупать.


Вперед, в Нигерию!
Говоря о возможностях использования средств Стабфонда, нам часто приводят в пример Норвегию. Но опыт Норвежского нефтяного фонда, на который мы якобы ориентируемся, в данном случае не показателен. Да, объем норвежского Стабфонда на 1 апреля 2005 года составил 168,7 млрд. долларов, а доходность вложений за 2004 год — 8,9%. Кстати, норвежцы не стесняются инвестировать и в российские акции. Но у норвежцев нет никакой необходимости тратить средства внутри страны. Норвегия и без того успешно решила все внутренние проблемы и устойчиво входит в пятерку самых инвестиционно привлекательных стран мира. А в некоторых рейтингах опережает даже США.
Еще нам часто приводят в пример Кувейт. Но там аж три нефтяных фонда! И только один из них — аналог нашего стабилизационного: Общий резервный фонд. В Резервный фонд будущих поколений ежегодно поступает 10% от всех доходов кувейтского бюджета. А через Инвестиционный фонд часть нефтяных излишков направляется на инвестиционные цели.
Мы же сейчас идем проторенным чилийско-нигерийским трактом. Начало и там и там было впечатляющим, но буквально через год-два волевым решением руководства началось выделение денег на “приоритетные” социальные проекты. В Чили, например, на субсидирование цен на бензин и на пенсии с пособиями. А в Нигерии — на все подряд: на покупку акций госпредприятий, на погашение внешнего долга, на те же социальные выплаты. И заметьте, реальных инвестиций в двух братских по духу странах и близко не было. Результат везде плачевный: в Чили за три года средства фонда уменьшились в 5 раз, а в Нигерии (близка все-таки она нам, близка!) за несколько лет рост ВВП снизился с 8,4% до 2,4% в год. Сегодня мы на верном нигерийском пути. И если ничего не менять, то скоро догоним. Нигерию."от 15.06.2005

Московский комсомолец
http://flb.ru/info/34301.html
Никита КРИЧЕВСКИЙ, доктор экономических наук.
15.06.2005