Министр без портфелей

Сегодня образование все более и более входит в полосу социально-политического кризиса. Специфика этого кризиса в том, что он рукотворный. Его исток — осознанные или неосознанные (?) действия самой власти. Функционирующую худо-бедно и даже отчасти развивающуюся образовательную систему власть привела в состояние комы, а работников этой системы — в предзабастовочное состояние. Привела в четыре приема, или, скажем так, в четыре акта.

Акт первый — административная реформа
Любому здравомыслящему человеку изначально было понятно, что эта реформа заранее обречена на провал. Ибо она попирала не только нормы политической морали — обильное повышение зарплаты чиновной опричнине на фоне вопиющей бедности народа и беспощадного урезания социальных льгот. Она попирала к тому же элементарные законы науки управления. А это не остается безнаказанным: безграмотное, волюнтаристское выстраивание управления любой системой в конечном счете если не разрушает эту систему, то ввергает ее в глубочайший кризис.
Так и произошло с административной квазиреформой. Произведя на свет в марте 2004 года нежизнеспособных управленческих монстров, она, по существу, парализовала всю социальную сферу: образование, науку, культуру, здравоохранение, социальное обеспечение…
В сфере образования рукотворный управленческий кризис был усугублен вдвойне. Поскольку управление этой громадной, многосложной сферой с легкостью необыкновенной взяли на себя люди, не имеющие ни малейшего представления об образовании. Они обозначили себя как «кризисные управляющие». И в этом была горькая истина — система образования оказалась опрокинутой в кризис.

Акт второй — «Погром в законе»
Так было названо опубликованное в прессе заявление членов Комитета по образованию и науке Государственной Думы по поводу экономического оскопления закона РФ «Об образовании», учиненного Министерством финансов при активной поддержке Министерства образования и науки. В ходе пересмотра во время летних отпусков 2004 года всего социального законодательства и подготовки пресловутой монетизации льгот правительство выжгло из этого закона, по сути, все финансово-экономические обязательства государства перед сферой образования. То есть произошел фактически второй (после социально-экономического коллапса 90-х годов) исход государства из образования. Однако на сей раз это был уже не вынужденный, а сознательный исход.

Акт третий — псевдореформа образования
Подготовка в Минобрнауки новой реформы образования началась одновременно с погромом закона РФ «Об образовании» и продолжалась фактически до конца 2004 года.
Ее основной отличительной особенностью было то, что впервые в новейшей истории российского образования предложения по его реформированию разрабатывались тайно, за спиной общества. Документы, связанные с реформой, нигде не публиковались и не обсуждались. Несмотря на то что и президент страны, и председатель правительства неоднократно требовали провести широкое обсуждение этих документов.
Мало того, руководство Минобрнауки попросту обмануло председателя правительства. Не имея даже в первом приближении сколько-нибудь готовых документов по реформе образования, оно дважды обращалось в правительство с просьбой перенести их рассмотрение с сентября, как это было запланировано, на декабрь. И оба раза мотивировало этот перенос необходимостью «тщательного предварительного обсуждения» документов «с профессиональной педагогической и непедагогической общественностью». Министр заверял премьера, что это обсуждение пройдет «на августовских педагогических советах и сентябрьских родительских собраниях», а также на «октябрьских мероприятиях, посвященных Дню учителя» (письма № АФ-464 от 5 июля 2004 г. и № АФ-538 от 15 июля 2004 г.). Премьер, естественно, согласился со столь убедительной аргументацией. Но она оказалась ложной. Никакого обсуждения так и не было проведено.
Надо сказать, что такое старательное и даже рискованное, с аппаратной точки зрения, уклонение руководства Минобрнауки от обсуждения подготавливаемых документов имело для него свои резоны. Во-первых, это позволяло оттянуть демонстрацию его девственной образовательной некомпетентности. И, во-вторых, давало возможность попридержать в министерских кабинетах вынашиваемые планы по социальной селекции в образовании, по его урезанию и коммерциализации.
Это, правда, не всегда удавалось. Так, обнародование в «Новой газете» скрытых планов Минобрнауки по возврату к 10-летней школе, по введению платности школьного образования, а также скандально известных предложений по созданию «трудовой армии» вызвало буквально шок в обществе.
Минобрнауки многократно пыталось оправдываться, и столь же многократно оно вынуждено было выправлять и переделывать подготавливаемые документы. В конечном итоге 9 декабря 2004 года «Приоритетные направления» были представлены на рассмотрение правительства, где встретили серьезную критику. Правительство отчасти откорректировало эти «Направления» и поручило министерству доработать документ.
Однако и на этот раз никакой доработки документа так и не последовало. Как не последовало его публикации и обсуждения в обществе и педагогических коллективах.

Акт четвертый — народ не безмолвствует
В стране не было никого (кроме, может быть, Минобрнауки — хотя и это весьма спорно), кто понимал бы, в чем же состоит суть намечаемой реформы образования, каковы ее подлинные мотивы и цели. Даже для депутатов Государственной Думы после парламентского часа Минобрнауки 15 июня с.г., как отмечала «Учительская газета», «осталась непонятной стратегия министерства: чья модель образования взята за основу реформирования, где его концепция».
Но таковой концепции не было и нет. Потому министерство и играет с обществом, равно как с Госдумой и правительством, в прятки. Потому и водит всех за нос, говоря сегодня одно, а завтра совсем другое. Что касается модели реформирования, то, судя по сегрегационным действиям Минобрнауки и нищенскому состоянию российского образования, его нынешние руководители ориентируются на африканскую модель — Никарагуа или Зимбабве. Общеизвестно, что по расходам на одного учащегося средней школы в процентах к подушевому ВВП мы занимаем предпоследнее место в мире, обгоняя только Зимбабве.
Естественно, в такой ситуации в обществе и среди работников образования не могло не нарастать резкое недовольство и недееспособностью Минобрнауки, и общим курсом нынешней образовательной политики.
Наиболее ярко это недовольство проявилось в двух незаурядных явлениях последнего времени. Первое — это создание общественного движения «Образование — для всех», которое в своей декларации призвало к объединению прогрессивных общественных сил для защиты «демократического, социального направления в образовательной политике». И второе — это обращение работников образования к президенту страны В.В. Путину, принятое в апреле с.г. на пятом съезде отраслевого профсоюза.
Сегодня под ним стоит уже более ТРЕХ МИЛЛИОНОВ подписей.
Суть обращения в том, что это — беспрецедентный образовательный референдум против проводимой сегодня в стране реакционной образовательной политики, насаждающей платность образования и социальный геноцид. Работники образования вынесли суровый приговор этой политике. Они высказались предельно ясно и жестко: «Делегаты съезда заявляют, что не могут мириться с таким проведением реформ, которое ведет к дальнейшему углублению дифференциации населения, деградации человеческого потенциала и как следствие — к росту социальной напряженности в обществе».
Вместе с тем работники образования предупредили правительство, что если в ближайшее время не произойдут кардинальные изменения в образовательной и социальной политике, то 12 октября они проведут Всероссийскую акцию протеста. Эту акцию намерены поддержать работники науки, культуры, здравоохранения и, что особо примечательно, студенты.
Итак, все позиции определены, все акценты расставлены. Какова же реакция Минобрнауки?
Эта реакция достойна пера М.Е. Салтыкова-Щедрина. Устами одного из своих руководящих деятелей министерство заявило, что трех миллионов подписей для него «мало, потому что в системе образования работают пять с половиной миллионов человек». Это уже даже не театр абсурда.
В свое время, в 1996 году, одного миллиона подписей против войны в Чечне хватило, чтобы ее остановить. Сегодня трех миллионов подписей «мало», чтобы остановить войну против отечественного образования и собственного народа.
О нынешнем антисоциальном курсе в сфере образования общество свое слово уже сказало. Смысл сказанного им сводится к следующему.
1. Сегодняшняя образовательная политика предельно деструктивна и непрофессиональна, что делает ее социально опасной и разрушительной.
2. Эта политика — органическая часть общей антисоциальной политики нынешнего правительства, политики социального и духовного геноцида.
3. Эта политика:
антинародна, так как она насаждает социальную сегрегацию населения;
антинациональна, поскольку влечет за собой резкое оскудение человеческого капитала нации;
антигосударственна, ибо противоречит интересам государства и к тому же провоцирует напряжение в обществе, чреватое социальным взрывом.
4. Для выработки образовательной альтернативы — такой реформы образования, которая действительно нужна обществу, государству, стране, — необходимы широкая общественная дискуссия и незамедлительное проведение Всероссийского съезда работников образования.
Теперь слово за властью.

От редакции:
Как нам стало известно, в октябре на заседании Государственного совета намечено рассмотреть сложившуюся критическую ситуацию в системе образования, а также перспективы ее дальнейшей модернизации. Похоже, что и власть созрела, чтобы сказать свое слово. Посмотрим

Новая газета
http://flb.ru/info/34680.html
Эдуард ДНЕПРОВ,академик Российской академии образования, министр образования РФ в 1990–1992 гг.,
06.09.2005