Легитимация мыльного пузыря

Кому и зачем нужна ФНПР - самая непрозрачная, не подотчетная ни государству, ни «миллионам трудящихся» структура

На прошлой неделе Владимир Путин посрамил злопыхателей,
обвинявших его чуть ли не в удушении неправительственных
организаций. Тогда, в январе, по горячим следам шпионского
скандала президент уже пытался сгладить ситуацию: «Инциденты
подобного рода не могут компрометировать идею. Мы будем
поддерживать деятельность неправительственных организаций».
Чуть позже он снова вернулся к этой болезненной теме и
справедливо добавил: «Они являются значимым институтом
гражданского общества», «но порядок работы и источники их
финансирования должны быть максимально прозрачными для
общества».

«Подлинно народные»

Ему, сказать честно, не поверили. Почти год население ломало
голову – на каких таких конспиративных квартирах
функционируют эти самые НПО, которых поддерживает президент,
но которые не получают деньги от иностранных агентов?
Общество российско-чеченской дружбы? Так его вроде бы
разогнали. Движение «За права человека»? Так Льва Пономарева
вообще засадили в кутузку. Да и с другими особо не
церемонятся. Обыски, выемки документов, под микроскопом
изучают заявления о вступлении, протоколы собраний,
бухгалтерскую отчетность, пересчитывают дыроколы, скрепки и
пр. Нет, говорят, непорядок, и – запрещают, запрещают...
Республиканскую партию Владимира Рыжкова вообще
ликвидировали: мол, мало членов.

Однако на днях все благополучно разъяснилось. Президент
сдержал слово: лично сходил в Манеж (рядом с Кремлем) и
поддержал как раз ту самую неправительственную организацию,
которая не получает от ЦРУ ни цента. Речь о съезде Федерации
независимых профсоюзов России (ФНПР). То есть об
организации, безусловно, самой массовой (президент так и
сказал), «важнейшем институте гражданского общества,
подлинно народном массовом движении, основе демократии и
социальной справедливости» (так они сами о себе говорят). А
уж с прозрачностью... Но об этом чуть позже.

Зачем они президенту?

А затем, поспешили разъяснить комментаторы, что грядут
выборы, нужен контроль над профсоюзным движением,
представляющим серьезный электоральный ресурс.

Да бросьте, какой там ресурс. Если верить социологам (а чего
бы им не верить?), две структуры – милиция и профсоюзы –
наиболее презираемы населением. Поэтому профбосс Шмаков в
союзе с «работодателем» Вольским (в свое время возглавлявшим
РСПП) никогда не набирал больше процента (да и те за счет
Вольского).

Тогда, может быть, есть опасения народных волнений, акций
протеста? Об этом смешно говорить. Кто ж будет бунтовать
против власти, будучи встроенным в «вертикаль» и получив от
нее в бесконтрольное пользование несметную собственность.
Нужны какие-то более серьезные основания, и они, безусловно,
есть.

Кто-то, может, и забыл другое обещание президента –
«возродить государство». Понятно, что «возродить» в России
можно только советскую власть, то есть вернуть к жизни все
ее несущие структуры. Строго говоря, они давно вернулись –
партия, «органы», армия, прокуратура, суды. При этом,
разумеется, успешно адаптировались к рыночным отношениям,
сменив «ребяческий разврат» брежневского застоя на
полномасштабное казнокрадство времен путинского
«вертикального» режима.

Так вот, возрождая то самое государство, Путин просто не мог
не возродить ВЦСПС (как бы он сегодня ни назывался). Тому
самому государству позарез нужны традиционные «приводные
ремни», сколько бы ни иронизировали по поводу этого термина.
А какие показательные процессы можно раскручивать с помощью
этих ремней, свидетельствует уже новейшая история. Помнит ли
кто сегодня о доносах в прокуратуру «простого» предзавкома
Кировского завода тов. Юдина? Напоминаю: первым его доносом
(разумеется, от имени рабочих) был свален Анатолий Собчак,
другим – Михаил Ходорковский.

Лидер «руководящей и направляющей» Борис Грызлов на съезде
без обиняков заявил, что «партию и ФНПР связывают долгие,
прочные и конструктивные отношения. Практические
результаты... в полной мере отвечают и задачам профсоюзов, и
задачам партии».

Осенью 1990 года первый секретарь РКП Полозков (не к ночи
будь помянут) на учредительном съезде ФНПР уговаривал: «У
нас общие интересы, общие цели. Мы всегда сумеем
договориться и объединить усилия... Не надо бояться смешения
функций партии и профсоюзов». Как говорится, найдите десять
различий.

Полозкова, понятное дело, никто и не боялся. Потому и
устроили ему овацию, как сегодня Грызлову. Главное –
прислониться к плечу «руководящей и направляющей».

О чем промолчал Миронов

Съезд ничем бы не выделялся из череды «возрождаемых»
мероприятий, если бы не два обстоятельства. Первым
обстоятельством стал спикер Совета Федерации, он же – лидер
новообразованной «Справедливой России» Сергей Миронов. Он,
безусловно, смазал благостную картину единения власти и
трудящихся. Учинив форменный бунт, он заявил, что его партия
будет способствовать появлению новых профсоюзов, которые
«будут серьезно отличаться от нынешних с номенклатурной
верхушкой, которые живут отдельной жизнью от большинства
трудового народа».

Миронов давно известен экстравагантными заявлениями, а также
тем, что не всегда знает, что говорит. Так, из его команды
перед съездом прозвучали взаимоисключающие заявления: с
одной стороны, создать «новые, не номенклатурные профсоюзы»,
с другой, сделать выборы председателя ФНПР альтернативными,
для чего даже выставили против Шмакова своего кандидата
(правда, этого кандидата съезд так и не увидел: Шмаков не
пустил его даже на порог).

Миронов вообще не сказал ничего нового. Он лишь невнятно
пересказал то, что полтора десятка лет твердят все. Он не
сказал (побоялся?) самого главного. Их нет и никогда не было
– этих самых «десятков миллионов трудящихся». Было
крепостное население, в принудительном порядке «приписанное»
к профсоюзам.

Конечно, остается какое-то количество чудаков, которые по-
прежнему носят у сердца профбилет, то они никогда не имели,
а сегодня не имеют подавно, никакого влияния на выборы
председателя ФНПР (как, кстати, и своего профбосса), они
никого не избирали и не делегировали на съезд, они не имеют
никакого отношения к собственности (и никакого
соответственно навара). В здании Манежа под стенами Кремля
заседала кучка самозванцев и самоназначенцев, не имеющая
никакого отношения к профсоюзам.

Вот ответьте на такие простенькие вопросы. У них, у членов
профсоюзов то есть, что – лучше условия труда, нежели у
НЕчленов? Выше зарплата? Они пользуются льготами при
проживании в профсанаториях (хотя бы сочинской «Светлане»),
профгостиницах (крупнейшем в Европе комплексе «Измайлово»),
они имеют бесплатный доступ в спортивный комплексе
«Крылатское» (тоже собственность ФНПР), они более защищены
от произвола работодателя? Наконец, получают ли они вне
очереди хрестоматийное пиво? Ответы однозначны: нет, нет и
нет! Само понятие «профсоюзная собственность» такой же бред,
как и всенародная.

Но тогда последний вопрос: если так, то на кой черт простому
россиянину эти профсоюзы?

Кстати, о прозрачности, деньгах ЦРУ и пр. Ни один член
профсоюза ни за что не ответит, куда идут его взносы, почему
в бюджете ФНПР они составляют ничтожную долю и что такое
«иные доходы», на которые и живет профноменклатура? ФНПР –
самая непрозрачная, не подотчетная ни государству, ни
«миллионам трудящихся» структура. Кстати, злые языки
утверждают, что профбоссы во главе со Шмаковым не прочь иной
раз за счет американцев скатать компанией в Майами и
обратно. Но поди проверь, чьи там доллары.

Выбор президента

Так что президент оказался перед выбором: согласиться с
Мироновым и разогнать ФНПР к чертовой матери (этого события,
уверяю, никто бы и не заметил) или же явиться на съезд,
высочайше легитимировав мыльный пузырь «номенклатурных
профсоюзов» (одновременно это означало бы, что третий
человек в государстве, глава представительной власти –
пустой болтун). Президент выбрал второе. Впрочем, чем ФНПР
хуже «Байкалфинансгруп»?..

Но не только этот урок преподал президент стране. На примере
насквозь прогнившей структуры, которой является ФНПР, он
продемонстрировал ту самую модель выборов, которая должна
сработать через год в масштабе всей России.

Показательна вот эта демонстративная безальтернативность
выборов. Стало быть, теперь не зазорно перед страной и миром
«выбирать» из одного, при этом начисто проигнорировав мнение
миллионов. Это и есть демократия по Путину–Шмакову. Это и
есть главный урок, преподанный всей стране.

Второе обстоятельство, или Занимательная арифметика

Исходный вопрос таков – кто и от чьего имени избрал Шмакова?
У комментаторов полная разноголосица относительно массовости
«самой массовой». Кто говорил о 40 миллионах, кто о 25. Сам
Шмаков в одном из интервью заявил о 29 миллионах профсоюзных
штыков.
Разночтения возникли и на самом съезде. Президент попенял
социальным партнерам, что за пять лет те потеряли 10
миллионов членов. Из чего сделал вывод, что профсоюзы
«утрачивают привлекательность». Эти слова настолько задели
Шмакова, что на брифинге в перерыве съезда он осмелился
поправить президента: мол, 10 миллионов – это потери
профсоюза за 15 лет, а не за пять. По его словам, люди
уходят по объективным причинам: кто на пенсию, кто в малый
бизнес.

Кажется, на этом – недоразумение, мол, – все и сошлись.
Однако и расхождение цифр, и сам спор по этому поводу
представляются крайне странными.

Шмаков в отчетном докладе озвучил официальные данные: на
съезд избраны 770 делегатов при норме представительства –
один человек от 70 тысяч членов. Берем карандаш и
перемножаем в столбик. Получаем – в ФНПР состоят 54 миллиона
человек (без какой-то мелочи)!

Кто-то желает опровергнуть автора или как-то объяснить этот
фокус профсоюзных наперсточников? Знаю, что желающих нет,
потому что опровергнуть это невозможно. Во всяком случае,
сами профбоссы на это еще ни разу не отважились – ни Шмаков,
ни Исаев, хотя эту арифметику автор приводит не впервой.

Вопрос тут, собственно, один: где все эти минюсты и
росрегистрации (или как их там), где прокуроры, УБЭПы и
прочие бдительные правоохранители? Где?

Молчат. Не дают ответа.

"Новое время", 26.11.06
http://flb.ru/info/39242.html
Александр Водолазов
27.11.2006