Последний парад наступил

Вчера в Красноярске в Большом концертном зале на стрелке с 16.00 до полуночи жители города прощались с трагически погибшим накануне губернатором Александром Лебедем. Сегодня ранним утром рядом с гробом губернатора поставили гробы еще пятерых погибших в той вертолетной катастрофе. Прощание продолжится сегодня до полудня, а уже к вечеру тело Александра Лебедя привезут в Москву.

При входе в здание краевой администрации на простом столе стояли три портрета. В центре – Александр Лебедь в парадной фуражке. По сторонам – заместитель губернатора Надежда Кольба и начальник управления по туризму Лев Чернов. Под портретами было совсем немного цветов, а возле охраны стояли три женщины из какого-то дальнего леспромхоза. Они говорили, что в их леспромхозе сегодня решается судьба, и просили принять какие-то документы. Документов никто не принимал.

В зале шла вялая пресс-конференция. Сотрудник администрации, поскольку не знал, что говорить, говорил про состояние раненых, подробно перечисляя, у кого какие переломы, и рассказывая, как единственный человек, переживший аварию невредимым, глава "Красноярскэнерго" Михаил Кузичев, первым выбрался из разбившегося вертолета, а потом вытащил еще четверых.

Журналистам раздали список пассажиров злополучного вертолета. Никто поначалу не обратил внимания, что в списке значится 20 человек. Из них семь – тележурналисты, то есть люди, нагруженные тяжелой аппаратурой. А грузоподъемность вертолета МИ-8 – 15 человек. (Это говорят в Красноярске, хотя на самом деле такой вертолет поднимает 4 т.) Еще говорят, был туман. Говорят, пилот спустился пониже, чтобы лучше ориентироваться. Говорят еще, что покойный губернатор по генеральской своей привычке любил командовать и вполне мог приказать командиру корабля садиться, тогда как тот считал посадку невозможной.

За пару часов до начала прощания местная милиция придала событию драматизма тем, что стала увозить с площади и прилегающих улиц частные автомобили при помощи эвакуатора. Еще провели небольшую зачистку в китайском супермаркете. Сотня зевак на площади выстроилась в рядок. Говорили о покойном губернаторе по-доброму, но как бы в тоне снисходительной шутки. Раз десять в толпе вспомнили знаменитую фразу губернатора, что, дескать, там, где начинается авиация, заканчивается порядок. Фраза эта, сказанная по поводу уголовного дела, в котором губернатор невнятно фигурировал, вдруг обрела новый и даже провидческий смысл. Местные журналисты рассказывали про идею губернатора строить никому не нужные дирижабли или создавать мобильный отряд из комбайнов, каковые должны на крейсерской скорости оперативно прибывать в тот район, где не хватает техники для уборочной страды. Идея хорошая, однако же совершенно невыполнимая, учитывая размеры Красноярского края и чудовищное состояние дорог.

Около четырех часов к Большому концертному залу подъехала в сопровождении нескольких милицейских машин "скорая помощь". Оттуда вынесли гроб и установили в зале, больше похожем на старый кинотеатр.

Архиепископ Красноярский и Енисейский Антоний стал служить. Хор состоял из трех нестройно певших женщин. Владыко называл губернатора новопреставленным воином Александром и, пропев вечную память, обратился к собравшимся в зале чиновникам и журналистам с короткой проповедью. Владыка сказал:

– Призываю всех все доброе, что мы видели в нем, сохранить в памяти. Это нужно, чтобы наша молитва о нем у Бога была искренней.

Женщины тоненько запели "Святый Боже", и тут на сцену вышел целый симфонический оркестр. Ощущение было такое, будто в Красноярске никто не слушает классической музыки и поэтому для оркестра прощание с губернатором было единственной возможностью выступить. Они не играли тихонько похоронную музыку. Они грянули изо всех сил, так что было похоже на саундтрек к голливудскому боевику.

На площади тем временем выстроилась очередь. Сначала люди тыкали пальцами и спрашивали друг у друга:

– Вон та, с белыми волосами, это Селиванова?

Женщина с белыми волосами действительно была Людмилой Селивановой, исполняющей обязанности первого заместителя губернатора, а прославилась она тем, что законодательное собрание несколько лет не утверждало ее в должности и не позволяло на законных основаниях курировать цветные металлы и финансы края.

Почему-то люди в первых рядах больше думали о живой Селивановой, чем о погибшем Лебеде. А люди подальше плакали и высказывались в том смысле, что, как ни верти, а губернатор был порядочным человеком и его очень жалко.

В зале места для родственников рядом с гробом пустовали. Зато у гроба стояла специальная женщина, не позволявшая никому класть цветы на гроб, а собиравшая их и ставившая в вазы. Оркестр играл бурно и бравурно. А когда замолкал, то на площади начинали транслировать песни.

Там установили большой экран, очень плохо показывавший, что творится внутри. На экране было написано имя собственное "Ната", и стояли две колонки, из которых мужской голос в стиле русского шансона пел:

Я шагал за тобой,

Всей душою любя,

А судьба вновь вонзала занозы.

На площади собралось около тысячи человек. Местные журналисты говорили, что на похоронах писателя Виктора Астафьева в лютый мороз было 18 тысяч. Люди стояли в очереди и слушали песни. Многие думали, будто в песне поется про покойного губернатора, но в ней пелось про Бога:

Господи, с тобой я воскрес,

Не покинь меня, не забудь.

Господи, ты смотришь с небес,

Освещая мной выбранный путь.

Потом еще и девичий голос из колонок запел про офицеров-россиян, у которых сердце под прицелом, и стало совсем похоже на народные гуляния.

А в восемь вечера в городе состоялась давно запланированная репетиция военного парада, который пройдет 9 Мая. В конце репетиции парад завернул на площадь перед Большим концертным залом, промаршировал и тем самым отдал генералу воинские почести.

А еще воинские почести отдали покойному генералу красноярские кадеты – отныне их корпус будет носить имя Александра Лебедя. И музей там будет Александра Лебедя.

"Лететь в туман губернатор не приказывал"

Интервью с соседом Александра Лебедя по катастрофе

Во время полета из Красноярска на горно-лыжную базу "Барсово ущелье" губернатор Александр Лебедь и директор ОАО "Красноярскэнерго" Михаил Кузичев сидели напротив друг друга. При этом губернатор погиб, а энергетик не получил ни одной царапины, лишь немного потянул ногу, вытаскивая пострадавших. В интервью корреспонденту Ъ СЕРГЕЮ Ъ-ДЮПИНУ МИХАИЛ КУЗИЧЕВ сказал, что его спасли Николай Угодник и салонная перегородка, к которой он прислонился в момент аварии.

– Как произошла авария?

– Сначала ощутимый удар, затем – жуткий металлический скрежет и одновременно – женский крик откуда-то сзади. Я обернулся: в том месте, где крепилась хвостовая балка,– огромная дыра, а через нее в салон летит снег. Затем вертолет раз или два крутанулся вокруг своей оси, снова удар, гораздо более сильный, чем первый, а вслед за ним – полная тишина. Только ветер где-то поддувает и керосином пахнет. Я пошевелился – вроде живой. Посмотрел перед собой – нет ни стола, ни губернатора. В том месте, где он сидел, с потолка до самого пола свисают какие-то искореженные металлические конструкции, а чуть ли не у меня на коленях рокочет работающая турбина. Я сразу понял, что меня спасла перегородка, разделяющая пассажирский салон и пилотскую кабину, к которой я прислонялся спиной. Дело в том, что сам по себе удар о толстый слой снега со сравнительно небольшой высоты не был смертельным для пассажиров. Людей придавили тяжеленные двигатели и редуктор несущего винта, которые после падения вертолета обрушились в салон. Перегородка, возле которой я сидел, частично удержала конструкцию, оставив мне крохотную нишу.

– Как выбрались?

– Пролез в кабину пилотов, выбил ногой лобовое стекло, вылез на снег. Затем меня кто-то окликнул из салона, кажется, это был пресс-секретарь губернатора Геннадий Климик. Я вернулся, вытащил его. Затем помог выбраться бортинженеру (Павлу Евсеевскому.– Ъ). Потом выносил раненого охранника губернатора (Александра Юдаева.– Ъ) и еще кого-то четвертого.

– А не страшно было? Ведь разлитый керосин в любой момент мог воспламениться.

– Об этом я сейчас думаю, когда все уже кончилось. А вообще, не надо делать из меня героя. Я обычный человек, просто был в шоке, в горячке, поэтому и забыл об опасности.

– А как вы вообще оказались в губернаторской команде, летящей на открытие курорта?

– Пригласили меня туда не отдыхать, а поработать по специальности. Дело в том, что, хотя горно-лыжную трассу и открыли, электродвигатели ее подъемников работают пока от дизель-генераторов. А солярка в нашем крае едва ли не вдвое дороже, чем в среднем по России. В то же время буквально в двух шагах протянута высоковольтная ЛЭП, по которой электроэнергия идет от Саяно-Шушенской ГЭС в Тыву. Но подключиться к ней – проблема. Нужно строить трансформаторную подстанцию. Вот я и отправился в командировку, чтобы сделать рекогносцировку на местности.

– Как начался последний полет генерала Лебедя?

– Накануне всем пассажирам позвонили из краевой администрации и приказали завтра к восьми утра приехать в губернаторскую резиденцию "Сосны", расположенную под Красноярском на берегу Енисея. Ту самую, где раньше президент Ельцин встречался с японским премьер-министром. Там уже стояли два вертолета. Мы расселись, задремали, полетели...

– Задремали?

– Ну не все, конечно, в основном журналисты. Просто вставать пришлось рано, тем более в воскресенье. Я, например, не спал, губернатор тоже. Вот он и позвал меня подсесть к нему поближе, поговорить.

– Где вы с ним сидели?

– В вертолете всего один ряд двойных кресел справа. В центре – проход, а по левой стенке идет такая длинная банкетка. Александр Иванович, как обычно, сидел на своем месте – на кресле второго ряда. Перед ним – столик, а с другой стороны столика – два кресла первого ряда. На них пассажиры сидят как бы против хода движения, лицом к тем, кто во втором ряду. Там я и расположился.

– О чем говорили?

– Да не поверите – все полтора часа до посадки в Ермаковском обсуждали рабочие вопросы, касающиеся предстоящей встречи. Лебедь говорил, что специально взял вертолеты, чтобы журналисты могли на них облететь и заснять сверху все красоты Барсова ущелья. "На льду Ольского озера сделаем каток, который станет вторым 'Медео',– делился он планами.– А наша горно-лыжная трасса к тому времени станет лучшей не только в стране, но и в мире. Главная проблема – электрификация. Сделать ее необходимо в кратчайшие сроки". Я стоял на своем: не все, мол, так просто, нужно время, нужны деньги и прочее. В итоге перед самой промежуточной посадкой губернатор, взглянув на часы, сказал: "Ну вот, полтора часа проговорили... C одной стороны, вроде приятно – с хорошим человеком пообщался. А с другой – и потраченного времени жалко. Ведь толку-то от разговора никакого".

А после Ермаковского, когда рядом с нами сели глава района Василий Роговой и кто-то из его сотрудников, Лебедь уже больше один говорил – анекдоты рассказывал. Впрочем, мне кажется, он всегда и везде их рассказывал, независимо от ситуации. Эта губернаторская уверенность в себе, хорошее настроение всегда передавались и тем, кто был рядом.

– Какая была погода за бортом? Ведь Сергей Шойгу говорит, что погода погубила вертолет?

– Практически в течение всего полета было солнечно, ясно, безветренно. Помню, сначала все прильнули к окошкам – интересно было сверху посмотреть на Енисей, на тайгу, на сопки, а потом солнце стало настолько ярким, что зрители один за другим стали опускать шторки на иллюминаторах: слепило. Но так было только до Буйбинского перевала. Как только прошли его, погода мгновенно, словно в сказке про Снежную королеву, поменялась. Летим, а вокруг сплошное сине-сизое туманное марево, которое время от времени пересекается косыми полосами снежных вихрей и зарядов. Все сразу притихли, только губернатор как ни в чем не бывало продолжает рассказывать какой-то длинный армейский анекдот.

– То есть дальше летели фактически вслепую?

– Да нет, конечно. Летчики, как только поняли, что заблудились в тумане, довольно резко начали снижаться – видеть этого мы, пассажиры, конечно, не могли, скорее, почувствовали, когда стало закладывать уши. Тут все, кроме губернатора, даже не изменившегося в лице, напряглись. Чуть расслабились лишь после того, как прямо под нами всего метрах в 30 мелькнуло широкое асфальтированное полотно и дорожная разметка федеральной автотрассы, ведущей из Красноярска в Тыву. Так и летели по двойной белой полосе, разделяющей транспортные потоки, словно автомобиль, а не вертолет. Дорога Красноярск–Кызыл, как объяснил губернатор, шла примерно в том же направлении, которое нам было нужно, и стала для пилотов единственным ориентиром во мгле.

– Почему же тогда не сели прямо на дорогу?

– Там довольно плотный транспортный поток. Много машин, на которых люди приехали на праздник, скопилось и на обочинах. Сесть на дорогу было просто негде. Кроме того, возле вертолетной площадки базы "Барсово ущелье" собралась огромная толпа встречающих губернатора. Да и лететь до нее от дороги было всего несколько сотен метров. Поэтому, наверное, пилоты и решили рискнуть – доставить нас прямо до места.

– Видели ли вы ЛЭП на своем пути?

– Нет, как я уже говорил, только туман и снег.

– Из-за чего, на ваш взгляд, произошла авария?

– Зацепились задним колесом за грозотрос – стальную жилу толщиной миллиметров 25-30, протянутую над проводами ЛЭП. По ней отводится в землю электричество, когда в провода бьет молния.

– Кто виноват в случившемся – пилоты или чиновники? Ведь СМИ уже сообщили, что губернатора предупреждали об опасности полета в плохую погоду, а он приказал все равно лететь...

– Не знаю. Пусть в этом комиссия разбирается. Одно могу сказать: лететь в туман губернатор летчиков не заставлял да и вообще во время полета никаких приказов им не отдавал.

– Как себя чувствуете?

– Абсолютно здоров, в понедельник уже был на работе, провел планерку. Затем сходил попрощаться с Александром Ивановичем. Правда, лодыжка чуть побаливает. Но это не в счет. Ведь растянул ее я не во время аварии, а уже после, когда вытаскивал раненых.

– А морально?

– Не могу ответить. Для того чтобы осознать до конца все, что случилось, нужно несколько дней.

– Кого-нибудь поблагодарили за свое спасение?

– Николая Чудотворца. Пошел в нашу часовенку и поставил ему свечку.

– А почему не своего архангела Михаила?

– Знающие люди сказали, что в таких случаях нужно благодарить Николая Чудотворца, который покровительствует путешественникам.

Губернаторский вертолет погубила погода

Вчера Сергей Шойгу, глава правительственной комиссии по расследованию катастрофы Ми-8, осмотрел место происшествия и провел рабочее совещание в Абакане.

К приезду комиссии спасатели сняли тент с разбившегося вертолета, и перед расследователями открылась страшная картина: фюзеляж Ми-8 почти утонул в снегу, при этом салон был смят почти до пола. Хвостовая балка, куски лопастей и мелкие обломки находились в радиусе 50 м от корпуса. Грозотрос, зацепившись за который упал Ми-8, был намотан на главный редуктор вертолета. Если бы Ми-8 задел соседний провод, по которому пропущен ток, никто из 20 пассажиров и членов экипажа не остался бы в живых – замыкание привело бы к воспламенению и взрыву баков с керосином.

На месте катастрофы господин Шойгу провел около четырех часов, после чего отправился на первое совещание комиссии. На нем он сообщил, что перед вылетом вертолет был исправен, технических неполадок не возникало и во время полета. Очевидно, заключил министр, катастрофа произошла из-за плохих погодных условий – густой туман и снежный заряд помешали опытнейшему экипажу обнаружить высоковольтную линию. Однако, отметил он, окончательные выводы можно будет сделать только после расшифровки бортовых самописцев Ми-8, которые вскоре отправят в Москву.

Коммерсантъ
http://flb.ru/info/7463.html

30.04.2002