Зловещая тень олигарха Вавилова

Если бы не личное знакомство, я вполне мог бы подумать, что человека этого в природе просто не существует. Что это некая фантасмагория вроде подпоручика Киже, собирательный образ современной российской коррупции.

Сложно отыскать в России чиновника, о проделках которого писали бы меньше, чем о проделках Вавилова, бывшего уже первого замминистра финансов страны. Еще труднее найти финансовую аферу эпохи “большого хапка”, к которой он не был бы причастен.

По числу уголовных дел, в которых фигурирует Вавилов, его давно пора заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Причем по двум разделам сразу: все обвинения против Вавилова — даже самые доказательные, подкрепленные тоннами документов, — до суда не доходят. Они исчезают на глазах, словно разбиваются о какую-то невидимую колдовскую стену, одолеть которую правосудие почему-то не в силах, хотя, по оценке антикоррупционной комиссии Госдумы, ущерб, нанесенный государству этим человеком с музыкальными пальцами, переваливает за 2 миллиарда долларов...

Но любое колдовство рано или поздно кончается...

Посреди кабинета стоит пудовая гиря. Я смотрю на нее, потом перевожу взгляд на обитателя кабинета и понимаю, как нелегко, должно быть, пришлось тем, кто пытался расправиться с капитаном Соболевым. Откуда им было знать, что не всю жизнь Соболев работал на следствии. Что еще недавно он командовал армейской ротой, в совершенстве владеет рукопашным боем...

— Почему я связываю это нападение с фигурой Вавилова? — Соболев поправляет очки, которые совершенно не вяжутся с его широким борцовским торсом. — А как иначе? Врагов у меня нет. Чужих жен не отбиваю. Денег никому не должен. И в производстве одно только дело. Это самое дело...

“Это самое дело” попало к следователю УВД Центрального округа Федору Соболеву в июне прошлого года. Дело о преднамеренном банкротстве крупнейшего экспортера целлюлозы — Усть-Илимского лесопромышленного холдинга.

Суть вкратце: в 95-м году банк “Менатеп” (а точнее, его афилированные структуры) взял под контроль примерно 73% акций холдинга. (Как это произошло — история отдельная, хотя и чековый аукцион, и инвестиционный конкурс были проведены с грубейшими нарушениями закона.) Для абсолютной власти “Менатепу” не хватало сущего пустяка — одного процента с копейками. И тут на помощь пришел Андрей Петрович Вавилов.

Не один. В паре с ним действовал и тогдашний председатель Фонда федерального имущества Соколов.

Они передают “Менатепу” искомые акции — 1,13%. В обмен на акции самого банка. Передают совершенно незаконно: не в их праве распоряжаться государственным добром, но интересы страны интересовали этих людей в самую последнюю очередь. Не случайно вместе с Усть-Илимским ЛПХ в собственность коммерсантов перешли акции и других прибыльнейших компаний: “ТНК”, “Сиданко”, “КомиТЭК”, “Онако”.

Что произошло затем с холдингом, предположить нетрудно. Все активы предприятия — имущество, оборудование, производственная база — были выведены в другую структуру, потом еще в другую, потом еще. Все они соучреждались дочерними фирмами “Менатепа”. Сам же холдинг начали банкротить.

Уникальный концерн, ценой в 250 миллионов долларов, достался олигархам за бесценок. Разумеется, ни одной копейки в инвестиционную программу они не вложили (хотя, по условиям конкурса, обязаны были затратить 182 миллиона долларов). По закону предприятие следовало бы у них отобрать, только сделать это теперь невозможно. Как невозможно и разыскать следы кредита в 30 миллионов долларов, полученного концерном в Сбербанке России. (Примечательно, что кредитный договор подписан первым запредом банка Аллой Алешкиной, которая раньше работала в “Менатепе”.)

...Обычное дело эпохи приватизации. Но для следователя Соболева оно оказалось весьма необычным.

А началось все с того, что он попытался вызвать на допрос одного из фигурантов. Андрея Вавилова.

Послал повестку. Но вместо Вавилова получил ксерокопию справки из Центра сердечно-сосудистой хирургии. Справку подсунули под дверь его кабинета, и этот ерундовый в общем-то жест говорил уже о многом.

Но настырный следователь не унимался. Справка почему-то не удовлетворила его — там ведь не было ни слова о том, что Вавилову нельзя ходить на допросы, а потому он поехал в этот центр и выяснил, что к врачам бывший зам. министра сейчас не обращался, а значит, справка — фальшивая.

И даже когда ему позвонила адвокат Вавилова и недвусмысленно дала понять, что Андрей Петрович слишком серьезный и уважаемый человек, чтобы отвлекаться на пустяки и ходить на какие-то там допросы, следователь не внял голосу разума.

Отчаявшись слать повестки по факсу, он поехал в компанию “Северная нефть”, где трудится ныне г-н Вавилов.

То, что произошло дальше, цитирую по соболевскому рапорту:

“Охрана Вавилова А.П. меня к нему не пустила, вела себя цинично, вызывающе, провоцировала на драку, высказывала угрозы: “А знаешь, к кому ты пришел? Ты, видимо, многого не понимаешь! Придется проучить тебя, мальчик!”. При предъявлении мною служебного удостоверения один из охранников пытался его выхватить из рук, заявляя, что оно поддельное. Получив от меня в руки повестку, один из охранников порвал ее”.

— Почему вы не приняли мер сразу же? — спрашиваю я у Соболева. — Почему не вызвали СОБР?

Он пожимает плечами:

— Честно сказать, не придал этому значения. Нам угрожают постоянно...

В том, что ЭТИ угрозы были особенными, Соболев сумел убедиться очень скоро. Уже через день.

За полночь он возвращался домой. Зашел в подъезд — и сразу же увидел двоих: “Мы из угрозыска. Придется проехать в отделение”.

И вновь поначалу он ничего не сообразил. Подумал: может, что-то в подъезде случилось — убийство или кража. И только когда на него наставили ствол, понял, что дело здесь нечисто.

Его скрутили, вывели из дома. Один из “оперов” крикнул в рацию: “Подгоняй машину, он с нами”. И подогнали бы. И увезли.

Соболева спасло лишь появление случайных прохожих. Свидетели были явно не с руки похитителям. Они на какое-то мгновение замешкались, ослабили хватку, но этих секунд Соболеву вполне хватило, чтобы вырваться. Одного он свалил ударом в челюсть, второму успел засадить в поддых.

Конечно, по законам детективного жанра ему следовало бы не медля связать бандитов, отвезти в участок, но на подмогу к ним бежал еще третий. Он был вооружен, и безоружный Соболев не рискнул вступать в поединок.

А сутками позже ему позвонила адвокат Вавилова.

“Ну что? — в голосе ее сквозила неприкрытая издевка. — У вас еще не пропало желание допросить Андрея Петровича? Учтите, ваше посещение “Северной нефти” записано на видео. Ждите дальнейших неприятностей”.

...Следователь Соболев сидит напротив меня. Я слушаю его рассказ, монотонно киваю, но думаю в этот момент совершенно о другом. О том, что, пока есть еще такие люди, как он, — упертые, убежденные той наивной верой в справедливость, которой начисто лишены его начальники, — вавиловы никогда не ощутят себя хозяевами страны.

Сколько уже встречалось мне на пути таких вот Соболевых: живущих на нищенскую зарплату, годами донашивающих единственный костюм, хотя одной лишь подписи их хватило бы на пару новых иномарок. И потому, когда Соболев рассказывает мне о дальнейших перипетиях своей судьбы, я нисколько не удивляюсь. Скорее, я бы удивился обратному, ибо эти люди одинаково неудобны для всех, и в первую очередь для своего начальства...

Нападение произошло 25 апреля. А 29-го Соболев явился в Главное следственное управление ГУВД Москвы. Срок следствия истекал, его надо было продлевать, но начальник ГСУ генерал Глухов повел себя странно.

— Вы что принесли? — прямо с порога накинулся он на Соболева. — Здесь вообще гражданско-правовые отношения. Дело надо прекращать.

Следователь пытался было напомнить генералу, что еще недавно тот говорил прямо обратное, но Глухов его не слушал:

— Да я вас уволю.

Конечно, Андрея Вавилова не было в этот момент в кабинете, но Соболеву показалось почему-то, что тень его незримо присутствует здесь. И когда другие начальники стали нашептывать: прекращайте, иначе затерзаем проверками, он будто воочию увидел рядом субтильную фигуру в очках.

Может быть, это-то и взбесило Соболева, и вместо того чтобы покориться, подчиниться, он, напротив, полез на рожон.

Куда только не обращался упрямый следователь: и к заместителю генпрокурора Колесникову, и к начальнику Следственного комитета МВД Мозякову. Написал о происходящем даже в Госдуму. Ему нечего было терять, для себя решил твердо: если дело отберут — из милиции уволится.

И случилось невероятное: государственная машина отступила перед натиском одного-единственного следователя. Скандал не нужен был никому.

Накануне майских праздников его снова вызвали к генералу Глухову.

— Да здесь же чистое оргпреступное сообщество, — Глухов как будто начисто забыл все, что говорил неделей раньше. —

Надо переквалифицировать дело на мошенничество.

Он уже знал, что Генпрокуратура продлила срок следствия, и бояться теперь ему было нечего. У победы — много друзей.

— Вы намерены предъявлять Вавилову обвинение? — я понимаю, что вопрос мой не совсем корректен, но Соболев от него не уходит.

— Мое мнение как следователя, что и его, и Соколова привлекать надо однозначно. Превышение служебных полномочий. От трех до десяти лет... Только я не могу этого сделать. Подследственность не моя. Прокуратуры.

Он замолкает, и молчание это красноречивее любых слов. Прокуратура почему-то не спешит наказывать Вавилова. В который уже по счету раз.

Пока не спешит...

“Любое колдовство рано или поздно кончается”, — написал я в начале этого материала. И речь не только об усть-илимской истории.

Совсем недавно на свет появилось сразу три уголовных дела, в которых фигурирует Андрей Петрович Вавилов.

Одно — о незаконных перечислениях бюджетных миллионов в Национальный резервный банк и передаче иракских и ливийских государственных долгов банку “МФК” — возбудил прокурор Центрального округа столицы. Статья 160 УК РФ — присвоение и растрата. (Для сведения: 8 миллиардов арабских долгов Вавилов “отписал” банку “МФК” в мае 97-го. И в том же мае, уволившись с госслужбы, его возглавил.)

Второе — о незаконных переводах долгов нефтяных компаний некоему Международному фонду содействия СНГ — расследуется Федеральной службой налоговой полиции. Статья 285 УК — злоупотребления должностными полномочиями. По самым приблизительным подсчетам, ущерб государству составил 30 миллионов долларов.

Третье — в отношении руководства ОАО “Северная нефть” — возбудил прокурор Ненецкого автономного округа. Статья 201 УК — злоупотребления полномочиями.

Я не знаю, дойдут ли эти дела до суда. Слишком сильны еще колдовские чары Андрея Вавилова и его друзей.

Но в одном я уверен наверняка: всех следователей, которые задевают альтер-эго Андрея Петровича, уничтожить уже просто невозможно. Теперь их слишком много.

Честных людей вообще больше, чем воров и бандитов, просто зло всегда активнее добра.

Потому-то следователь Соболев и ездит теперь на службу с охраной. Как, впрочем, и Андрей Вавилов. Он будто не знает, что при аресте охрана не поможет...

Московский Комсомолец
http://flb.ru/info/7954.html

24.05.2002