Как «Хитрый Миша» потерял сон, аппетит и веру в людей

Или как Ходорковский доказал в суде, что он «не имел отношения к украденному посредством оставления всего украденного для собственного потребления, а также что описание его профессиональных способностей не умещается в два слова — отнимать и не давать»

«В «Новой газете» (от 12-18 октября 1998 г.) была опубликована статья Михаила Кругова «Сказ о Слоне-олигофрене и Моське-олигархе», в которой, в частности, содержались такие слова: «Год назад знакомые из провинции прислали автору акции МЕНАТЕПа, за которые они летом 1991 года заплатили банку тысячу рублей. И теперь хотели бы продать их ему обратно хоть за какие-то деньги. Но, увы, по телефону в банке сообщили, что, разумеется, они готовы выкупить свои «ценные» бумаги и заплатить за них аж 1001 рубль. Так как эта сумма даже не оправдывала поездки в банк на метро, идею получить с олигарха хоть шерсти клок пришлось оставить. В этой истории удалось обнаружить только одно различие между находящимся в бегах Мавроди и участвующим в заседаниях правительства Ходорковским, причем не в пользу последнего: МММ, обманывая народ, позволяло и самому народу поживиться за счет ближних, тогда как наш символ рыночной экономики и особа, приближенная к президенту, все украденное оставил исключительно для собственного потребления. В 1991 году за тысячу рублей <...> можно было купить шубу. В 1997 году за тысячу рублей нельзя было даже проехаться на городском транспорте. Это к вопросу о том, на чьи деньги МЕНАТЕП участвовал в залоговых аукционах, после которых его глава сподобился быть причисленным к сонму олигархов». Г-н Ходорковский обиделся. Обиделся на то, что его, как он посчитал, назвали вором, а также на другую фразу из статьи о том, что, по мнению автора, «все описание профессиональных способностей М. Ходорковского умещается в два слова — отнимать и не давать», и обратился в суд с требованием к редакции опровергнуть эти сведения, а также компенсировать ему моральный вред, который, как указывается в исковом заявлении, «нашел свое отражение в том, что истцом был потерян сон, аппетит, но что самое ужасное, вера в людей». Эти лишения должны были бы легко компенсироваться, по подсчетам истца, суммой в размере 320 000 рублей. После досконального изучения текста статьи в судебном заседании обнаружилось, что слова «вор» в статье не содержится, а речь в ней идет как раз о том, что, с точки зрения существующих законов, такое «первоначальное накопление капиталов» вполне правомерно и даже стимулировалось государством. В результате прямо в суде представитель Ходорковского изменил исковые требования, сформулировав их следующим, довольно оригинальным способом: он просил суд признать не соответствующими действительности сведения о том, что «г-н Ходорковский М. Б. имел отношение к украденному посредством оставления всего украденного для собственного потребления, а также о том, что описание профессиональных способностей умещается в два слова — отнимать и не давать». Суд в итоге удовлетворил требования истца, придав им более удобоваримый вид. В решении Басманного суда от 6 апреля 1999 г. сказано: «Признать сведения, изложенные в «Новой газете», о том, что Ходорковский М. Б. «все украденное оставил исключительно для собственного потребления» и о том, что «описание его профессиональных способностей умещается в два слова — отнимать и не давать», не соответствующими действительности. Мы выполняем решение суда, Надеемся, что это, а также сумма в размере 5500 рублей, присужденная Ходорковскому в качестве компенсации за моральный вред, вернут ему потерянные сон, аппетит и веру в людей. Вернет ли это то же самое тем знакомым автора из провинции и сотням тысяч других вкладчиков, мы не знаем».

«Новая газета», 01.11.1999 г.
http://flb.ru/info/0.html

10.12.2003