Одиннадцать друзей президента

«11 фирм-посредников помогают увеличивать личное благосостояние клана Рахимовых», - считает член совета директоров Межпромбанка Сергей Веремеенко

- Сергей Алексеевич, президент Башкирии Муртаза Рахимов не устает пугать население республики страшными московскими олигархами, которые в случае их победы на выборах приберут к рукам всю башкирскую нефть и нефтехимию. Первой, разумеется, фигурирует ваша фамилия...

- Недавно я получил довольно объемистый пакет документов, в которых изложена схема расхищения выручки нефтяных и нефтехимических предприятий республики. Есть все основания предполагать, что именно по этой схеме действует узкий круг людей, приближенных к сыну президента Башкортостана. Разумеется, авторы этого послания сохранили анонимность, прекрасно понимая, что за такую утечку информации можно поплатиться очень многим. И все-таки я решусь обнародовать основные выводы этого доклада. Давайте считать приведенные мною данные заявлением в правоохранительные органы с просьбой объективно расследовать то, насколько изложенные факты соответствуют действительности.

- То есть вы считаете, что стоит опасаться не будущего возможного воровства, а того, что происходит сейчас?

- Да, именно в настоящее время. В 2002 и нынешнем году АНК «Башнефть» продавала нефть одиннадцати частным посредническим фирмам для переработки ее на трех уфимских НПЗ и на «Салаватнефтеоргсин- тезе». Эксперты считают, что все бизнес-вопросы - кому, сколько и по какой цене продавать нефть - определял только Урал Рахимов, сын президента республики, председатель совета директоров «Башкирской топливной компании», куда в свое время вошла и знаменитая «Башнефть». Ежемесячно распределяется от 500 до 670 тысяч тонн по цене, заниженной по сравнению с рыночной. В прошлом году тонна нефти стоила у Ра-химова-младшего на 30-50 процентов меньше, чем на рынке. В этом году дешевизна, если так можно выразиться, возросла едва ли не в два раза. То есть если в прошлом году «Башнефть» теряла ежемесячно 15 миллионов долларов США, то в этом году ежемесячная потеря выручки составила около 30 миллионов долларов...

Приводятся в этом послании и цены, установленные Уралом Рахимовым весной и летом нынешнего года. Май -1053 рубля за тонну, июнь - 1450 рублей, июль - 1670 рублей. И это при цене на свободном рынке от 3500 до 4000 за тонну. При продаже тем же одиннадцати частным фирмам ежемесячно до 550 тысяч тонн и получается тот самый результат: не менее 900 миллионов рублей или около тридцати миллионов долларов потерянных денег. Нетрудно подсчитать, что всего с начала года в этой пропасти разницы цен исчезло более десятка миллиардов рублей.

- Если все это так, то кто эти деньги теряет, а кто находит?

- Теряет «Башнефть» - прибыль сократилась в два - в два с половиной раза. А это снижение зарплаты, нехватка инвестиций в бурение и добычу нефти, в освоение новых месторождений, обострение социальных проблем нефтяников.

Теперь о том, в чьих карманах эти деньги оседают. Ну, это не трудно вычислить. Авторы доклада предполагают, что после того, как фирмы-посредники продают сырье заводам на переработку по высоким рыночным ценам, разница попадает в карманы владельцев этих фирм. Это все друзья Урала Рахимова - И. Изместьев, Р. Якубов, А. Фурман и другие близкие ему люди. В этом году по низким ценам более миллиона тонн пропустила через себя фирма «Уралнефтехим» (Фурман), более 600 тысяч тонн -«Нефтэк» (Изместьев), остальные оторвали не больше 150-300 тысяч. Эти же парни полностью контролируют поставки западно-сибирской нефти на уфимские заводы. Ну а далее большая часть денежной добычи перекочевывает, скорее всего, в бездонный карман президентского сына. Разветвленная цепочка мелких добытчиков и посредников на самом деле работает на одного человека.

- А на самих предприятиях нефтехимии тоже происходит «усушка и утряска»?

- Грубо говоря, да. Но здесь другой механизм - уже из области относительно высоких технологий. Суть в том, что при переработке нефти предусмотрены технологические потери. Так вот, эти потери для «своих» фирм, как правило, преувеличиваются. «Ко-рус», наиболее близкий Уралу Рахимову и Игорю Изместьеву, ежемесячно поставляет в этом году около 400 тысяч тонн нефти для трех уфимских заводов - четверть необходимого им объема. При этом плановые потери в первой половине этого года составляли десять процентов - 40 000 тонн. Провели проверку - и в августе потери засчитаны уже меньше на 8000 тонн. А на самом деле потерь должно было быть не больше трех процентов, то есть за семь месяцев только на поставках «Коруса» «сэкономили» 196 тысяч тонн да еще за август 20 тысяч. В ход идут плохой учет, бесконтрольное списывание нефти и другие приемы. По самым скромным подсчетам, неучтенный объем нефтепродуктов (в ассортименте выпускаемой продукции) может составлять 100 тысяч тонн ежемесячно - а это еще 100 миллионов долларов в месяц.

- Эти подсчеты на чем-то базируются?

- У меня есть подробные расчеты и схемы - по каждой фирме, по каждому месяцу. Думается, эти сведения будут интересны правоохранительным органам. В свою очередь, если Урал Муртазович Рахимов и его друзья сомневаются в их достоверности, пусть подают в суд, обращаются в прокуратуру. С тех пор, как я ушел из банка и стал заниматься политикой, я смог познакомиться со многими интересными исследованиями реального положения дел в башкирской экономике. Назову главную цифру: расходная часть бюджета всей Республики Башкортостан на 2003 год - это 25 691 420 тысяч рублей. То есть меньше миллиарда долларов. Меньше суммы, которая, по моим подсчетам, «уходит» налево в результате упорной работы рахимовского клана.

- Откуда миллиард?

- Умножьте-ка 100 миллионов долларов на 12, прибавьте к ним еще полмиллиарда, уводимых из «Башнефти», вычтите необходимые комиссионные друзьям и соратникам - и вы получите сумму, мягко говоря, превышающую официальную зарплату башкирского президента. Но именно ее потеряет клан, если потеряет власть. Тут есть за что биться...

- СМИ уже не раз писали о байконурской схеме ухода предприятий башкирской нефтехимии от федеральных налогов, о том, что Счетная палата выявила многочисленные нарушения при приватизации предприятий нефтехимии...

- Все это так. И 12 миллиардов рублей налоговых долгов придется возвращать. И предприятия нефтехимии возвращать в собственность республики. Ведь на них без конца меняли вывески, чтобы замести следы и чтобы как можно больше создать препятствий тому, кто захочет вернуть собственность ее настоящим хозяевам.

- Но вы всегда говорили в своих публичных выступлениях, что против деприватизации.

- Да, но в первую очередь я против нарушения законности. В конце концов, главная цель приватизации заключается в том, чтобы предприятия, получив рачительных хозяев, работали с большей эффективностью. Приватизация по-рахимовски подтвердила, что все произошло с точностью до наоборот. И повторяю, что настоящей приватизации в Башкирии не было - ни тендеров не проводилось, ни каких-то инвестиций в обновление производства за сменой вывесок не последовало. Основные фонды нефтяного комплекса просто одряхлели. Им около тридцати лет. Для сравнения - в соседнем Татарстане им шестнадцать лет. Речь, разумеется, идет о среднем возрасте.

- Получается, что частный владелец не заинтересован в развитии производства?

- В том-то и дело, что в Башкирии реальные владельцы маскировались «под государство» и не были заинтересованы в долговременном развитии, справедливо полагая, что такой форме собственности скоро может прийти конец. А сейчас, почувствовав, что почва под ногами бесконтрольной власти колеблется, пытаются с помощью разных замшелых схем перевести административные рычаги управления нефтехимией в ранг собственности. А потом, если в республике сменится руководство или центральная власть решит навести порядок, эту собственность продадут иностранцам - пусть государство с ними разбирается, пока бывшие менеджеры отдыхают на Лазурном берегу.

- Вы можете привести примеры безалаберного использования основных фондов?

- Самый мощный в Европе нефтехимический комплекс работает на да-вальческом сырье, свои месторождения истощаются. Что так произойдет, было ясно и пять, и десять лет назад. Были все возможности для того, чтобы скупить перспективные нефтяные участки в Западной Сибири, наш банк был готов дать республике кредиты, да и сами заводы, перерабатывая по 40 миллионов тонн нефти в год, были достаточно богаты, чтобы позаботиться о будущем. Несколько месторождений, после моих долгих уговоров, купили. Почему не пошли вовремя на более решительные шаги? Объективных причин нет, а субъективная причина, осмелюсь предположить, заключалась в том, что тогда бы власть Рахимовых над нефтехимическим комплексом не была бы полной и абсолютной - при полной безответственности. Поэтому же нет и подлинного акционирования, и привлечения иностранных инвестиций - акционеры и инвесторы требуют прозрачности бизнеса, они не допустят воровских посреднических схем.

Пока главное богатство Башкирии используется не для блага народа, а для блага очень узкого круга лиц. Причем налицо психология временщиков. Принцип «После нас хоть потоп» торжествует. Собственно, от акционерной нефтяной компании «Башнефть» уже ничего не осталось, ее раздробили на десятки частных компаний, вместо 50 тысяч работников ее представляют 15-20 человек. Научные и проектные институты «Башнефти» потеряли свое значение и выселены из своих зданий, а в здании бывшего управления АНК сиротливо сидит в одиночестве Урал Муртазович Рахимов. Сидит и распределяет.

- Народу, по идее, все равно, кому что принадлежит и насколько эффективно используется, если он напрямую ничего от этого не имеет...

- Резонное замечание. Житель Аляски, например, имеет заранее оговоренный процент от любых платежей в нефтяной отрасли, я уже не говорю о жителях Саудовской Аравии или ОАЭ. До высот последних нам, конечно, не дотянуть, но есть вполне конкретная программа, как сделать так, чтобы каждый житель Башкирии получал свою долю от нефтяного пирога. Например, это можно сделать через организацию регионального паевого фонда, где пайщиком будет каждый гражданин Башкирии. Для этого не надо будет выдумывать каких-то новых законов. Все в рамках действующего законодательства. Паевой фонд - это такая гибкая форма распределения прибыли, которая позволяет делиться ею с жителями территории не только без ущерба для владельцев крупных пакетов акций, но и с выгодой для них, поскольку по закону до капитализации прибыли не изымается никаких налогов. Одним словом, можно создать такой внутренний офшор, который будет куда выгоднее, чем увод капитала за границу. Но над осуществлением такой программы надо много и упорно работать. Дело не в способах, не в том, каким образом жители Башкирии реально ощутят на своем кармане, что нефтяной комплекс принадлежит именно им, а в том, что до сих пор такого желания у правящей верхушки Башкортостана не проглядывалось никаким самым вооруженным взглядом. Очевидно, что дальше так продолжаться не может. Или народ сменит верхушку (выборы), или, чуть погодя, ее будет шерстить Москва.

http://flb.ru/info/0.html
Елена Богораз
15.12.2003