Как это было 11 лет назад:
Битва за Москву

Почему Ю. Лужков испугался проверки Ю. Болдырева?

Пробил час. Настало время маркиза Карабаса. Все бравурные и самоуверенные песни, в которых город Москва упоминается как понятие обобществленное типа «…моя Москва», подлежат немедленному забвению. По ночам по Садовому кольцу, по Полянке, по Ор-, дынке, по бульварам и Тверской проносятся кавалькады черных «Мерседесов» и «Вольво». Время от времени головная машина притормаживает, и на немой вопрос указующей руки-«чье это здание, чья это земля?» — призраки дворников и постовых, сверившись по карте, однообразно рапортуют: «Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса».

Мы видели эту карту. Это карта распроданного и заложенного центра Москвы. Это карта разделенного на сферы влияния города, чьи жители, как когда-то крестьянские души с деревеньками, давно уже проиграны по различным контрактам и договорам. Это карта нашего недалекого будущего, холеного, неонового города?

А мы идем до Замоскворечью, по Большой Полянке, и вместо компаса у нас кипа документов. Вот в этом доме рухнуло перекрытие, в этом треснула стена, здесь обвалился лестничный пролет, и почтальонша едва успела ухватиться за перила. В этот подвал сантехника валютой не заманишь — здесь родина мокриц и тараканов. А вот не дом, а сплошная трагикомедия; человек зашел в туалет и не успел присесть, как унитаз провалился со второго этажа на первый. Но и это еще не все — до этого унитаз с первого этажа провалился в подвал…

Мы идем по Замоскворечью. Два последних года под предлогом светлого будущего без тараканов его целыми кварталами разбирали за бесценок («по остаточной стоимости») владельцы «Мерседесов». Само собой подразумевалось, что в отреставрированных домах место замученных протекающими крышами граждан занял бы новый, элитный житель. Старожилов никто бы не гнал в шею, сами бы ушли, не осилив квартирной платы новых домовладельцев.

Впрочем, ладно, не будем больше нагнетать и очернять, а сошлемся просто на экспертизу Тины Дзокаевой, которая. вместе со своими коллегами из Фонда защиты прав граждан пунктуально изучила все сделки коммерческой фирмы УКОСО, созданной при Октябрьском исполкоме, и от его имени распоряжавшейся всей собственностью района.

Эти милые, приятные люди из УКОСО находили не менее милых людей из кооперативов и малых предприятий и заключали с ними такие сделки на реконструкцию зданий, на таких условиях, словно речь шла не о центре столицы, а по меньшей мере о благоустройстве БАМа. Строительной компании «Фонон-Интернешнл» передали на реставрацию архитектурный памятник «Кадашевские бани» с последующим правом приобрести здание в собственность. Корпорация «Интерплюс» в обмен на капитальный ремонт дома на Б. Ордынке получила право сдавать его в аренду до 2007 года и право выкупить земельный участок с появлением соответствующего закона. Фирма «Инконсалт» заключила контракт о возможной приватизации здания на Большой Полянке по стоимости на момент подписания договора, то есть — за 167 тысяч 431 рубль. А до тех пор ей позволили сдавать дом в субаренду инофирмам и оставлять всю валютную прибыль себе. Малое предприятие «АДС» из шести реконструированных домов собиралось отдать муниципалитету только два…

Представьте, что вы решили отремонтировать вою трехкомнатную квартиру, но в награду за это строители получают в собственность две, а то и все три ваши комнаты. Примерно на таких щедрых условиях . начальник УКОСО Юрий Гусев и его ребята заключили десятки договоров. Правда, в некоторых случаях эта щедрость вполне объяснима дополнительными соглашениями, которые заключались «в нагрузку» к первому доку, менту. Так получилось с газетой «Коммерсанта», которая подписала с УКОСО договор об аренде полгектара земли на Малой Якиманке для строительства своего офиса. Арендная плата за это удовольствие — всего двести тысяч руб. лей в год. Но был и дополнительный уговор, который обошелся «Коммерсанту» в шесть миллионов рублей. Как объяснил в одном из писем Ю. Гусев, эти миллионы «являются платой за оказанные … услуги по подбору соответствующего участка, оформление необходимых документов и предоставленное … право заключения долгосрочного арендного договора». На языке современного русского бизнеса подобные дополнительные контракты мно. гозначительно (с понимающей улыбкой) называют — «боко-вичок».

Впрочем, «Коммерсанту» не повезло. После серии скандалов московское правительство ликвидировало УКОСО, и теперь все его контракты пересматриваются с точки зрения выгоды для городского бюджета. А может быть, и не все еще потеряно. Ведь пересматриваются эти договора при участии фирмы «Корпорация развития территорий», руководит которой все тот же К). Гусев.

В общем, мы идем по Замоскворечью. Грустная и малоприятная экскурсия. В руках у нас кипа документов, которые в середине лета стали отправной точкой для Контрольного управления администрации президента, затеявшего проверку «хода приватизации предприятий торговли, общественного питания, бытового обслуживания и жилищного фонда» в центре Москвы. 21 июля главный государственный инспектор РФ Юрий Болдырев поручил четырем группам своих специалистов проверить: 1) московскую мэрию и Комитет по управлению городским имуществом; 2) Комитет жилищно-коммунального хозяйства и Мосприватизацию; 3) префектуру Центрального округа, особенно в районе Октябрьской площади, Тверской я Сретенки; 4) город Зеленоград.

Но не успели ревизоры приступить к работе, как 3 августа Юрий Лужков подписал беспрецедентную по своей дерзости телефонограмму, разосланную всем префектам: «СРОЧНО! В связи с рядом вопросов, возникающих в ходе выполнения сотрудниками Контрольного управления распоряжения начальника КУ Ю. Ю. Болдырева … прошу до окончательного выяснения возникших вопросов и моего особого указания воздержаться от подготовки материалов для комиссии». По сути, мэр осмелился запретить президентскую проверку. Но Лужков, по-видимому, знал, что делает. О том, как разворачивались события в течение по-следуюших двух дней, Юрий Болдырев, возможно, когда-нибудь расскажет в своих мемуарах. Что там происходило за кремлевскими стенами? Говорят, очень долгое время провел в кабинете Ельцина Лужков. Говорят, что какое-то участие в уговорах Б. Н. принял его старый знакомый по строительному прошлому Владимир Ресин (сейчас заместитель премьер-министра Москвы; на годовщине путча Ресин был одним из двенадцати, кому Ельцин вручил, именные часы). Впрочем, мало ли что говорят… Но 5 августа Борис Ельцин издал распоряжение: «Приостановить работу комиссии по проверке в г. Москве вплоть до уточнения с Президентом РФ деталей проверки».

Не так давно экономист Лариса Пияшева рассказала нам о своей весенней встрече с Ельциным, которая состоялась чуть ли не в день выхода его указа о борьбе с коррупцией.
«Ельцин,-сказала Пияшева,- довольно кокетливый мужчина. Он стал шутить, но я сразу испортила ему настроение достаточно прямым вопросом:»А вы не боитесь, Борис Николаевич, что выполнение указа приведет к тому, что вы узнаете много нового о своем ближайшем окружении?««Знаю»,- ответил Ельцин и после паузы добавил, что-сам он лично ни в чем таком не замешан».
Пияшева, исследующая экономику н власть с криминогенной точки зрения, о многом наслышана. Именно поэтому она нимало не удивилась при остановке болдыревской ревизии. А распоряжение Ельцина прокомментировала одним словом — «обстоятельства». И поскольку, как нам кажется, Лариса Пияшева женщина по-хорошему ехидная, она недели две назад передала Болдыреву свое восьмистраничное письмо, озаглавленное непритязательно и в расчете на второе дыхание главного госинспектора: «К вопросу о проверке деятельности городской администрации». В письме на основе своего десятимесячного опыта работы в мэрии Пияшева подробно излагает, что, где и кого в Москве стоит «посмотреть». Вот лишь полстранички ее занимательного текста:

«Проверке подлежит происхождение уставных капиталов, причем как с нашeй, так и с иностранной стороны.(Есть сведения о протекционистской политике властей, заключивших соглашения с теми иностранными фирмами, которые давали взятки, либо с фирмами сомнительного (криминального) происхождения; статьи расходования полученных средств. Есть сведения, что эта форма деятельности явилась базой для проедания напитала, то есть расходования его на личные цели, а также легализованной формой вывоза капитала за рубеж и
укрывательства от налогов; личный состав учредителей и глав правления на предмет занимаемых ими в тот период административных должностей. Есть сведения, что эти лица одновременно выполняли административные роли и создавали эти псеврочастные предприятия „под себя“ с использованием своего служебного положения».

Собственно говоря, иллюстрации к этим выкладкам долго подыскивать не надо. Вспомним только два самых показательных примера. Первый продемонстрировал 12. 12. 1990 г. тогда еще председатель исполкома Моссовета Ю. Лужков, ставший учредителем акционерного общества «Оргкомитет». А второй пример подал осенью 1991 года тогда еще мэр Москвы Г. Попов, вложивший его тысяч рублей в учрежденное им товарищество с ограниченной ответственностью «Фонд развития Международного университета».

Когда мы впервые две недели назад увидели пакет документов с фигурировавшей в них фамилией Попова, мы стали проверять — не фальшивка ли это. Все выглядело очень неправдоподобно и неуклюже: одно из высших должностных лиц в государстве, политик, демократ и прочая — и учредитель (физическое лицо) в частной фирме? Затем была целая серия встреч и разговоров. Состоялась встреча и с непосредственным подчиненным Гавриила Харитоно-вича, генеральным директором фонда развития Александром Беляевским. Заметив в руках одного из нас пакет учредительных документов, Беляевский высказался довольно непритязательно. Общий смысл его речи сводился к тому, что «мы ничего так не оставим и хотели бы уберечь вас от определенных неприятностей» .

Да ладно, какие там неприятности. Мы вышли после этого разговора совершенно обескураженные, побрели по Новому Арбату, свернули на Знаменку, посидели в кафешке на Ленивке, затем — все в таком же состоянии затащились на Большой Каменный мост с его апробированными видами на Кремль. Да ведь из нас же дураков делают! И относятся к нам, как к идиотам! Мы просто тугодумы какие-то зашоренные… Бог с ним, с законом о конкуренции, с указом о коррупции. Важнее другое. Вспомните, чем были забиты наши
головы в последние августовские дни 91-го года: баррикады, «Белый дом», путч, коммунисты, демократы… А чем, помимо прочих государственных дел, занимался Гавриил Харитонович Попов? 31 августа он вместе с академиком Е. Велиховым и митрополитом Питиримом подписал протокол об учреждении своей частной фирмы — «Фонда развития Международного университета».

Вспомните напряженные сентябрьские дни Президента СССР. Интересно, под чьим влиянием он подписал 14 сентября распоряжение, в котором четвертым пунктом значилось: «Комитету по оперативному управлению народ. ным хозяйством СССР решить вопросы, связанные с деятельностью на территории СССР Международного университета и учрежденного при нем фонда». Вспомните, наконец, страстные речи на бесконечных митингах людей, заведенных до исступления и ненависти словами типа «партаппаратчик» или аббревиатурой «КПСС», А в это время подписывался учредительный договор о создании товарищества с уставным фондом в пятьсот тысяч рублей. Фонд, в котором в одной когорте учредителей мирно уживались Гавриил Попов (вклад 20 процентов, или сто тысяч рублей) и Валентин Лещинский (13 процентов, или 65 тысяч руб.), в прошлом заместитель начальника Управления делами ЦК КПСС. Помнится, в эти сентябрьские дни выпады мэра Москвы против партноменклатуры звучали особенно проникновенно.

Да и с остальными соучредителями фонда все в порядке. Что для них закон «О конкуренции», в котором запрещалось совмещение государственной службы с бизнесом: Евгений Выстров (13,5 процента, или 67 тысяч 500 руб.), бывший управляющий делами аппарата Президента СССР, в настоящее время начальник управления организации спецработ комплекса перспективного развития Москвы, президент Фонда развития; Владимир Ресин (13 процентов, или 65 тысяч руб.), председатель Мосстройкомитета, зам. премьер-министра Москвы, по его собственным словам, вышел из состава учредителей с появлением указа о борьбе с коррупцией; Юрий Прошин (13 процентов) также ушел из Фонда с появлением указа, работает начальником ХОЗУ администрации Президента РФ; и все тот же Валентин Лещинский, который в последнее время занимал пост начальника объединения детских учреждений, здравниц и гостиничного комплекса ХОЗУ администрации президента, да и теперь, как нам сообщили, «работает у президента». При таком раскладе можно не сомневаться, что с коммерческой деятельностью у Фонда развития все в порядке. И с дивидендами тоже.

Мы стоим, облокотившись о парапет Большого Каменного моста, и глазеем на Кремль. Да, эти люди оказались в чем-то мудрее и дальновиднее нас, действительно, какая, к черту, борьба демократов с коммунистами! Мы и сами теперь шутим на каждом углу, произнося скороговоркой — «партаппаратчики, демократчики». Но мы это поняли год спустя. А они знали, что это белиберда, но произносили и произносят зажигательные речи на митингах. Они любят смотреть нам честно в глаза, они любят клясться самыми заветными клятвами. Раньше, положив руку на партбилет, а теперь- всеми святыми. Давайте вспомним (см. «КП» от 19.12.91 г.), как Юрий Михайлович Лужков уверял в своем письме наших читателей, что он не присутствовал на учредительном собрании а’о «Оргкомитет», хотя протокол собрания свидетельствовал: ПРИСУТСТВОВАЛ, ГОЛОСОВАЛ. Мелочи?

Придираемся? Давайте вспомним политика Гавриила Попова, в которого сотни тысяч людей были влюблены без памяти. А может быть, потому и влюблены, что «без памяти»? Мы верим, внимаем, прощаем передергивания, забываем ложь, а когда это все надоедает (а это надоедает быстро), мы смотрим мексиканское кино.

Они политики, они дальновиднее нас, но почему мы беспрекословно принимаем их даже самые шулерские правила игры? Нам нравится так жить? Мы давно так живем?

Комсомольская правда. 23.09.92.
http://flb.ru/info/0.html
С. Соколов, С. Плужников.
17.02.2004