Война дворцам

Правительство затевает грандиозный передел оставшейся у государства собственности. Дошла очередь до памятников истории.
России понадобилось меньше двух недель, чтобы идея отдать дворцы помещикам и капиталистам овладела умами.

КАК ПО НОТАМ

15 апреля губернатор Петербурга Валентина Матвиенко, только-только побывавшая на приеме у Владимира Путина, предложила "ускорить переход к продаже памятников культурного наследия". 20 апреля почин поддержал Сергей Миронов, посоветовавший распространить такую практику на Москву и другие города. Три дня спустя на призыв председателя Совета Федерации откликнулся из далекого Сеула мэр столицы Юрий Лужков. А 27-го выяснилось, что в Государственной думе уже лежат поправки в один из федеральных законов - о приватизации государственного и муниципального имущества.

Задумай теперь кто-нибудь убедить народ, что ветер дует не с самого верха, не получится. Объяснения Матвиенко, что ее инициатива - результат общения с бизнесменами, не желающими вкладывать миллионы долларов в "чужое" добро, уже не вспоминают. Кстати, первый серьезный разговор такого рода состоялся у нее ровно через неделю после "зачина". 22 апреля губернатор обсуждала с Вагитом Алекперовым судьбу особняка барона Штиглица и договорилась, что в ближайшие два года "ЛУКойл" вложит в реконструкцию здания на Английской набережной 30 миллионов долларов. Не дожидаясь ни изменений в российском законе, позволяющих приватизировать особняк и другие памятники федерального значения, ни появления питерского закона о передаче в частные руки объектов, представляющих особую ценность для города.

Прежде чем расщедриться, корпорация Алекперова получила от Смольного без всякого конкурса 60 пятен под постройку АЗС. Но даже если бы особняк барона Штиглица "ЛУКойл" не интересовал, питерским властям следовало бы найти столь же яркую иллюстрацию. Теперь можно показывать пальцем и говорить: "ЛУКойлов" у нас раз-два и обчелся, а те, что помельче, не хотят владеть дворцами на правах аренды и тратиться на их реставрацию. А федеральных памятников в Петербурге - свыше трех тысяч, местных - около двух тысяч.

КТО ПРИДУМАЛ

"Требуются миллиарды долларов. Ни в федеральном, ни в городском бюджете их нет. Только хозяин может достойно отреставрировать и содержать все эти здания, - заявляет губернатор Петербурга. - Иначе мы будем заниматься "лжепатриотизмом" и наблюдать, как разрушаются памятники, а через пять - десять лет восстанавливать будет уже нечего".

Ощущение, что Валентина Матвиенко только озвучивает чужую идею, в общем и целом оказалось верным. Правда, Владимиру Путину авторство тоже не принадлежит. Он мог разве что одобрить инициативу. Как удалось выяснить "МН", Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) начал разрабатывать проект городского закона о приватизации исторических памятников еще в 2002 году, когда городом рулил и мечтал остаться на третий срок Владимир Яковлев. Первоначально планировалось, что законопроект, предусматривающий передачу дворцов в частные руки за 50 процентов стоимости, поспеет как раз к тому моменту, когда со 198 питерских памятников архитектуры снимут их федеральный статус.

Матвиенко задумала шагнуть туда, куда ее предшественника Кремль ни за что бы не пустил. Правительство Петербурга собирается предложить поправки в закон 2002 года "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры народов Российской Федерации)", и в судьбе таких поправок можно не сомневаться. Ведь 13 марта 2004 года новый премьер Михаил Фрадков назначил руководителем Федерального агентства по управлению федеральным имуществом Валерия Назарова. Того самого, который прежде возглавлял в Северной столице КУГИ - Комитет по управлению городским имуществом. Именно с подачи Назарова (а не Яковлева) прежняя администрация Петербурга и придумала алгоритм передачи исторических зданий в частные руки.

IDEE FIXE

"Объем федеральной собственности, находящейся в Петербурге, несопоставим с Москвой и другими регионами. Сегодня государство не в состоянии содержать большинство из этих объектов... Вопрос упирается в отсутствие законодательной базы, которая бы позволяла эффективно управлять федеральным имуществом". Эти слова задолго до Матвиенко произнес Назаров, когда ругал правительство за создание агентства, которое впоследствии сам и возглавил.

Идею передать дома, пусть даже старинные и ценные, в частные руки, можно назвать идефикс Назарова. Такой шаг предусматривала Концепция управления недвижимостью, составленная "командой Назарова" еще в сентябре 2001 года. По сути, та концепция и легла в основу законопроекта о приватизации памятников. Сейчас с документа просто сдули пыль.

Кстати, переезд Российского государственного архива (РГИА) и Вавиловского института Назаров задумал гораздо раньше Владимира Кожина. Узнав о распоряжении Михаила Касьянова передать здания вокруг Исаакиевского собора Управлению делами президента, Назаров даже перед журналистами не скрывал разочарования: "У нас были подходящие инвесторы для реконструкции зданий-памятников и переселения их нынешних обитателей. Есть ли они у Управделами?"

В январе 2003-го, когда решение о снижении статуса 198 памятников все же состоялось, председатель КУГИ открытым текстом заявил: "Чтобы привести в надлежащий порядок петербургские памятники архитектуры, необходимо передать их в управление коммерческим структурам". Но в год 300-летия Петербургу хватало других забот - и юбилейных, и политических. Еще неизвестно, как на идею приватизации дворцов отреагировал бы питерский избиратель. Теперь же, когда все заняли свои места, час пробил.

ТЕСТ НА ИСКРЕННОСТЬ

Перечень архитектурно-исторических объектов Петербурга, которые будут выставлены на продажу, уже разрабатывается. По словам Валентины Матвиенко, в него попадут только здания, которые "функционально не используются и находятся в руинах". Питерские власти обещают вести приватизацию "очень точечно" и под жестким контролем структур, занимающихся охраной памятников.

Что Комитет по охране памятников пропишет для будущих владельцев строгие условия, никто не сомневается. Предполагается, что им, как и арендаторам, запретят менять облик и интерьеры, заставят согласовывать с чиновниками все строительные работы и т.д. Проблема, однако, в том, что со своевольным арендатором можно просто разорвать договор аренды. А собственника на улицу не выгонишь, уголовное дело на него завести трудно, а штрафы по 200 рублей он может платить хоть каждый день.

Вопрос действительно "упирается в отсутствие законодательной базы, которая бы позволяла эффективно управлять федеральным имуществом" (лучше Назарова не скажешь). И эта угроза гораздо серьезнее, чем реставраторская боязнь новодела или свидетельства о том, что у нас и за государственными домами смотрят плохо (профессор Горного института Валентин Софронов в декабре 2003-го заявил, что "ни за одним петербургским памятником архитектуры не ведется систематического комплексного наблюдения"). Когда Дума принимала закон "Об объектах культурного наследия", статью 48 этого документа, разрешающую памятникам находиться в частной собственности, предполагалось уравновесить изменениями в Гражданском кодексе РФ. Фактически туда планировалось вписать новую главу. Не получилось. "Мы наткнулись на дикое противодействие еще на уровне подкомитета, - вспоминает один из разработчиков, депутат питерского парламента Алексей Ковалев. - В итоге менять Гражданский кодекс Дума отказалась, и эффективной системы ограничения прав собственника в России сегодня не существует. У нас самый свободный собственник в мире. Даже в африканских странах ему не дышится так вольно".

Российская власть устроила себе проверку на искренность. Либо цель питерского почина - сохранить исторические здания, и тогда Валентине Матвиенко, несомненно, удастся в Думе то, что не вышло в 2002-м у Ковалева. Либо Назаров, поработав месяц в новой должности, затеял очередную "спецоперацию" (биография дает основания причислять его к кремлевским "силовикам"), и в России просто начинается новый виток передела собственности. Но тогда правы потомки русских дворян, говорящие сегодня с обидой: "Дома у наших предков коммунисты отобрали бесплатно. А сегодня те же коммунисты предлагают те же дома продавать за деньги".

СТАТИСТИКА

В России зарегистрировано 75 тысяч памятников федерального значения.

Из них в Москве - З500.

В Санкт-Петербурге - 7500.

За 15 лет по всей России сдано в долгосрочную аренду не более 100 федеральных памятников.

Из них в Петербурге - менее 30.

ДОСЛОВНО

По словам Германа Грефа, сегодня в России существуют 60 федеральных законов и 18 указов президента, которые ограничивают возможности приватизации в стране. "Я предлагаю правительству пересмотреть все законы, ограничивающие приватизацию, включая вопросы о приватизации предметов культурного и исторического наследия", - подчеркнул Греф на заседании правительства 21 апреля.

Еще на эту тему:

Нечистое дело

Татьяна Андриасова

Двадцатого мая правительство собирается рассмотреть вопрос о совершенствовании охраны и использования памятников истории и культуры. Для тех, кто не в курсе: "совершенствование" на самом деле означает приватизацию национального наследия. Музейщики во главе с директором Эрмитажа Михаилом Пиотровским категорически против. Недавно Пиотровский собрал по этому поводу президиум Союза музеев России - общественной организации, президентом которой два года назад его единогласно выбрали. В результате появилось письмо, адресованное правительству РФ.

Михаил Пиотровский предлагает премьеру Фрадкову представить на суд музейной общественности все материалы, посвященные предстоящей распродаже отечественных памятников. Специалисты изучат их, внесут свои замечания и поправки, и только тогда, считает автор письма, возможно рассмотрение проблемы.

По просьбе "МН" Михаил ПИОТРОВСКИЙ объясняет, что заставило его выступить со столь решительным заявлением:

- На памятники культуры не может распространяться примитивное понятие собственности и владения. Да, у памятника может быть хозяин. Но права его на эту ценную собственность должны быть ограничены рамками множества правил и предписаний. И придерживаться их обязаны все владельцы, в том числе и государство. А у нас именно государство вместо того, чтобы хранить отечественные раритеты и передавать их следующим поколениям, распоряжается сокровищами, как мелкий торговый собственник. Вспомним, как первое советское правительство в 20-30-е годы распродавало музейные коллекции за границу!

На мой взгляд, у нас нет и добросовестных собственников, готовых выполнять все правила по содержанию своих памятников. Так что, прежде чем продавать ценное имущество направо и налево, государство должно создать службу, которая мешала бы новым хозяевам перестраивать это самое имущество в соответствии со своими личными вкусами.

Есть еще один момент, о котором все почему-то забыли. В свое время большевики национализировали старинные особняки, доходные дома, художественные коллекции без всякой компенсации. Наследники бывших хозяев вполне резонно считают, что имеют на эти ценности какие-то права. И международное право их в этом поддерживает. Но, когда они приезжают на историческую родину и видят, что в бывших дворцах и поместьях находятся учреждения культуры или дома отдыха, и мы говорим им, что их бывшее добро служит народу, это не вызывает возражений. Если же, к примеру, дворец Шереметева будет продан за смешную сумму какому-то пупкину, ни у кого не будет морального права говорить потомкам графа, что его имущество остается национальным достоянием.

Я полагаю, что в такой ситуации возникнет масса юридических казусов. И вполне вероятно, что даже наши суды окажутся на стороне бывших хозяев. Я уже не говорю о мировой общественности!

Давайте честно скажем: мы готовим приватизацию памятников от нашей бедности, от неумения владеть этим добром! Государство должно признаться, что идет на нечистое дело.

Очевидно, что вслед за зданиями музеев на торги выставят и коллекции. Сначала музею скажут, что он плохо содержит памятник, затем объявят, что и коллекция хранится не надлежащим образом. Кстати, чиновники любят делать нам замечания насчет того, что мы не все показываем народу. Я не перестаю им объяснять, что в музее главное - научная и исследовательская работа, а не экспозиция и фонды.

Эрмитаж показывает примерно 5 процентов вещей из наших коллекций, всего же у нас более чем 2 миллиона экспонатов. А когда закончим реконструкцию зданий, которые нам передал город, то речь будет идти о 15 - 20 процентах.

Губернатор Валентина Матвиенко объявила о планах приватизации на общественном архитектурном совете города. Сейчас ее предложение обсуждают печать, эксперты, сотрудники службы охраны памятников. Я считаю, что и музейщики должны обсуждать этот вопрос. И не только в рамках Петербурга. Мы должны изучить все документы, которые готовятся к 20 мая для правительства, что, собственно, и заставило меня обратиться к премьеру Фрадкову. Тем более что свыше 70 процентов наших музеев находятся в зданиях со статусом памятников. Они, как правило, расположены в престижных центрах наших городов, так что желающих купить их будет немало.

- Вам известны случаи приватизации музейных зданий-памятников?

- Вот только что частным имуществом оказался флигель усадьбы Рябушинского, где находится музей Алексея Толстого. Интересно, что его успели продать уже дважды, а музей об этом узнал совершенно случайно. Первый раз его продало московское правительство за очень смешную цену - 114 тысяч долларов!

К нам потоками идут письма из провинции. У музеев отбирают здания, переселяют, соединяют. Их права уже ущемляют.

- Кто готовит для правительства документы о приватизации памятников?

- Мы можем только предполагать, что этим занимаются в аппарате нового

Министерства культуры и массовых коммуникаций и в Минэкономразвития. Потому и копии письма к премьеру мы послали Александру Соколову и Герману Грефу.

- Что вы собираетесь предпринять, если ваше письмо г-ну Фрадкову останется без ответа?

- Я уверен, что у музейного сообщества достаточно сил и влияния, чтобы убедить наши власти в необходимости совместной работы.




Досье МН

Зураб Церетели стал одним из первых крупных домовладельцев в Москве, кому приглянулось национальное достояние. В 1999 году город продал знаменитому скульптору два памятника архитектуры ХVIII века. За первый, выстроенный по проекту Матвея Казакова, так называемый дом купца Губина (сегодня в нем Музей современного искусства), г-н Церетели заплатил 4,5 миллиона рублей, за второй - усадьбу князей Долгоруковых (ныне Галерея Церетели) - 13 миллионов рублей. По курсу того времени это примерно 180 и 530 тысяч долларов. Реставрацию памятников контролировало Управление охраны памятников Москвы, что не помешало новому владельцу пристроить к подъезду первого здания конструкцию, напоминающую тамбур, и украсить ее чеканкой, не имеющей ничего общего не только с московским классицизмом, но и со всей русской архитектурой. А во дворе усадьбы Долгоруковых хозяйской волею появился яйцеобразный объект, внутри которого Зураб Константинович демонстрирует свои шедевры.

Московские новости
http://flb.ru/info/27915.html
Борислав Михайличенко
12.05.2004