Георгий Сатаров: «Начнется гражданская война, а государство будет утверждать, что «хозяйствующие субъекты» опять что-то не поделили»

В последнее время Москву буквально сотрясают скандалы, связанные с переделом собственности. Один из последних примеров - конфликтная ситуация вокруг гастронома «Новоарбатский», что в километре от Кремля, а объявление «Нам угрожают, хотят отнять бизнес, помогите сохранить нашу парикмахерскую! » (Ленинский пр-т д.68/10), стало типичным для столичных предприятиях малого бизнеса. Что же происходит? На этот и другие вопросы отвечает бывший советник президента России Георгий САТАРОВ, президент Фонда ИНДЕМ.

- Георгий Александрович, за последнее время по Москве прокатилась волна агрессивных захватов предприятий. Как вы считаете, можно ли говорить о некоей тенденции, новом «этапе» в развитии отечественного бизнеса?
- Если говорить о Москве, то здесь очень часто такие ситуации связаны не сколько с захватом бизнеса, а, скорее, с захватом территорий. Нетрудно заметить, что во многих случаях речь идет о предприятиях, расположенных в многолюдных, а, значит, выгодных с коммерческой точки зрения точках. Конечно, плотность таких территорий, привлекательных объектов собственности в Москве выше, чем в регионах, но началось это достаточно давно. Москва, на мой взгляд, здесь даже немножечко отстает. Если же говорить о стране в целом, то это колоссальная проблема, которой никак не меньше пяти лет.
-На чем основывается бизнес недружественных поглощений? Кто им занимается?
- Проблема заключается в слабой защите прав собственника и собственности. Это одна из ключевых проблем российского бизнеса. Еще одна составляющая - реализованные приватизационные схемы. Я могу утверждать это авторитетно, потому что мы постоянно ведем исследования в разных регионах и хорошо знаем проблемы собственности: проблемы недвижимости, аренды производственных помещений и так далее. Это действительно колоссальная проблема. Говорить о названиях фирм-захватчиков мы не можем, поскольку, проводя исследования, мы изучаем явление как таковое, и информация поступает к нам в обобщенном виде. Тем не менее, участие в этих процессах государственных органов очевидно. Ведь физическим захватам собственности предшествуют некие юридические процедуры и чисто силовых методов враждебных захватов не существует. Известно, что перед тем как начать атаку, оплачиваются решения судов, подкупаются судебные приставы, нанимаются силовики. И представители компании-агрессора приезжают на предприятие, уже имея на руках бумаги, дающие им основания на предъявление неких претензий.

- Раз речь идет о подкупах и коррупции, найме силовиков и оплате судебных решений, то может быть известны суммы, фигурирующие на этом рынке?
-С расценками нам сталкиваться не приходилось, но могу сказать, что это самая закрытая часть данного бизнеса. Тем более, что захватчики, как правило, действуют через посредников, а не напрямую. С фирмами, которые занимаются поглощениями, составляется вполне благопристойный контракт на выполнение определенной работы и они самостоятельно решают вопросы подкупа государственных структур.

- Какие предприятия наиболее подвержены агрессии?
- В России создано огромное количество акционерных обществ открытого типа. В Германии, например, их всего несколько сотен. И это в стране вполне развитого капитализма. У нас – десятки тысяч, как минимум. От самых мелких до гигантов, типа ЮКОСа. При этом подавляющее большинство компаний находятся где-то на границе малого и среднего бизнеса. Они чрезвычайно слабо защищены и очень уязвимы. В основном именно они становятся жертвами враждебных поглощений. Это небольшие заводики, фабрики. Они развиваются, становятся на ноги, и превращаются в мишень. И как раз схемы, которые против них применяются, основаны на том, что многие из этих предприятий действительно являются открытыми акционерными обществами. Их акции находятся в свободной продаже, а законодательство перекошено в сторону защиты прав миноритарных акционеров.

- Чем может навредить крупной компании держатель маленького пакета акций?

- Схемы выглядят так. Где-то создается миноритарный акционер, какая-нибудь бабушка с парой акций. Через нее возбуждают дело против менеджмента компании. Суд встает на сторону миноритария и дальше, на основании этого судебного решения происходят действия по поглощению предприятия. Сейчас эту схему усовершенствовали. Суд не принимает судебное решение, а выносит определение. Вот смотрите. Некий суд, в некоем городе принимает определение в связи с причинением некоего вреда акционерам. На основании этого определения, через два дня в другом городе, другой суд выносит следующее определение. Через два дня все повторяется в следующем городе. По этой схеме выстраивается такая длинная цепочка в разных судах и городах. Суть в том, что первый суд, который вынес определение, через некоторое время свое определение…отменяет. Отменяет, потому, что вынесенное определение антиправовое. То есть, заказчики покупают решение, запускают его по схеме, а суды отменяют его, каясь и признавая «ошибку». И так по кругу из города в город. Тем временем, пока определение гуляет по этой бесконечной цепочке, от всей схемы появляется ответвление, в котором купленные судебные приставы, вооруженные таким «временным» определением оперативно наваливаются на предприятие. Начинаются аресты имущества, активов предприятия, реестра акционеров. Потом основной акционер, конечно же, обращается в суд с претензиями, а ему в ответ – мы все уже отменили. Но время-то ушло, ситуация на предприятии дестабилизирована. Вот такие схемы сейчас работают…

- От бизнесменов часто приходится слышать о том, что судьи спокойно принимают абсурдные решения и не несут никакой ответственности, поскольку их слишком «перезащитили». Другая сторона утверждает, что судьи, напротив, не имеют должной защиты. Кто здесь прав?
- Здесь действительно, есть сложность. Она заключается в том, что правы обе стороны. И на данный момент я не готов комментировать этот спор. Однако в наших ближайших планах разобраться именно в этом вопросе. И более детально изучив все нюансы, ответить - что же на самом деле происходит? Бизнесмены правы, что из-за этой «перезащищенности» невозможно коррумпированного судью поймать и наказать за неправосудные решения.
Другая сторона – давление на судей. Например, в последние годы вновь набирает силу телефонное право. Но есть еще один момент – низкий уровень профессиональной подготовки в самом судейском корпусе. Есть профессиональные, честные судьи. Это очевидно. Тем не менее, имеет место и обратное. С этим необходимо очень серьезно разбираться.
Еще одна сторона. Как ни странно, судебная система находится вне зоны общественного интереса. Это подтверждено нашими исследованиями, это показал тематический анализ прессы. Степень интереса и внимания к исполнительной и законодательной ветвям власти довольно высока. Судебная ветвь раз в десять отстает и, по сути, находится вне зоны общественного внимания. Несколько громких судебных процессов, вроде ЮКОСа, рухнувшего «Трансвааля» или скандального, но пустого дела Киркорова. На этом практически все. За год набирается десяток дел, на которые пресса обращает внимание общественности. Это мизер, по сравнению с тем что реально происходит в судах, в том числе и позитивного – например, граждане подают в суд на государство и выигрывают - к сожалению, пресса на это мало обращает внимания. Это абсолютно ненормально, потому что судебная власть для граждан самая главная. Ведь суд - последний арбитр в любом споре при защите прав и интересов. Сегодня нет парткомов и месткомов, куда можно было обратиться с жалобами. Сегодня есть суды, но они работают в тени. Конечно, как и всякой власти, судам приятнее работать вне зоны общественного внимания, вне зоны контроля со стороны общества.

- Последние захваты выявили любопытную вещь – огромный поток контрафактных «документов». Это и фальшивые протоколы, и подделанные решения судов, «липовых» постановления и так далее. Фигурируют любые подписи и печати. А государство старается всего этого не замечать, называя любой конфликт «спором хозяйствующих субъектов»…

- Здесь все абсолютно ясно. Если такие тенденции будут развиваться, то начнется гражданская война, а государство будет утверждать, что «хозяйствующие субъекты» опять что-то не поделили. В целом же происходят процессы, убивающие экономику, она просто перестает развиваться. Приведу простой пример. Беседовал недавно с двумя московскими бизнесменами. Они убеждены, что по закону и открыто работать выгоднее. Тяжело, но, по большому счету, выгоднее. Но что значит быть открытым? Сегодня это значит стать легкой мишенью для захвата. Они говорят, если лет пять назад опасно было быть просто успешным, то сегодня – опасно быть успешным, прозрачным, законным. И размышляют - то ли сейчас бизнес продавать и уезжать, пока не пришли захватчики. То ли подождать, авось пронесет. К сожалению, отрицательная статистика набирает обороты – число предприятий сокращается, вывод денег нарастает. Надежда на нефтяную иглу чрезвычайно опасна, она дает основания к превращению России в Нигерию. При сохранении таких тенденций перспективы вырисовываются довольно мрачные.


«…физическим захватам собственности предшествуют некие юридические процедуры и чисто силовых методов враждебных захватов не существует. Известно, что перед тем как начать атаку, оплачиваются решения судов, подкупаются судебные приставы, нанимаются силовики…»

http://flb.ru/info/0.html
Дмитрий Семёнов для журнала «Компромат»
23.12.2004