Свет в конце картеля

Интересы нефтяных баронов вошли в прямое противоречие с интересами страны

До недавнего времени рост мировых цен на нефть провоцировал в России нечто вроде всеобщей эйфории. Вскоре после того, как мировые трейдеры перешагнули психологический рубеж 50 долларов за баррель, у нас появилось немало охотников со вкусом поделить стабилизационный фонд: 3 мдрд – оборонке, еще 3 – пенсионному фонду и т.д. Этот подарочный пакет, полученный от превышения международных котировок над некоторыми российскими рассчетными цифрами (заведомо заниженными), действительно создает определенную иллюзию «лишних денег», чего-то вроде блаженного чувства нормального мужчины, который всегда помнит о заначенном от жены червонце. Но на самом деле, радоваться рано, если вообще есть чему радоваться: правительственные макроэкономисты получили жестокий удар в спину от нефтяных баронов. Сговор «королей бензоколонок» в ближайшее время не оставит от стабилизационного фонда камня на камне – все ухнет в водоворот новой инфляции.


Две инфляции в одной стране
В конце сентября заместитель министра экономического развития Андрей Шаронов заявил, что с 1 октября розничные цены на бензин начнут падать. Цены не послушались. По состоянию на начало октября Федеральная служба государственной статистики РФ зафиксировала рост цен на дизельное топливо в 44 процента к декабрю прошлого года, на Аи-76 – 45 процентов, на Аи-92 – 38 процентов. По данным Минпромэнерго, с начала года отпускные цены нефте-перерабатывающих предприятий выросли по низкооктановым бензинам на 32,7 процента, по высокооктановым – на 29 процентов, по дизельному топливу – на 31,5 процент. Некоторые независимые оценщики рынка предлагают и вовсе шокирующие цифры: рост отпускных цен НПЗ от 0,25 до 1,5 процентов, а розничных на от 0,5 до 3 процентов – в неделю!
Прогнозы выглядят еще менее утешительно: некоторые аналитики предполагают, что в начале будущего года цена бензина дойдет до среднеевропейского уровня евро за литр, и даже самые осторожные обещают 20 рублей за литр уже в январе.
При таком росте цен речь идет уже не просто о том, что нефтяники залезают в карман к матерящимся на автозаправках владельцам машин. Цена бензина, как известно, так или иначе, заложена в цене любого потребительского товара и любой услуги. На Западе принято считать, что, в среднем, рост цен на бензин в 10 процентов добавляет 3 процента к общему инфляционному фону страны. Если эти методики верны и для России, то с начала года аппетиты нефтяников добавили нам порядка 10 процентов инфляции. Для страны, в которой уже привыкли официально исчислять ее в долях процента в месяц, - это макроэкономическая катастрофа. Фактически рост цен на бензин удваивает инфляцию в России. А с таким инфляционным эффектом даже насос стабилизационного фонда не справится.
Суперблагоприятная для российского экспорта коньюнктура мирового рынка сыграла с нами злую шутку. Ураганы у нефтеносных берегов Мексики, племенные войны в Нигерии, набирающий обороты иракский джихад плюс мстительное желание венесуэльского президента Чавеса подерждать Штаты за нежный кадык - все это становится единым фактором роста американского спроса на нефть, за которым подтягиваются все развитые экономики. Ничего нового в этом нет, мир видел десятки подобных топливных кризисов. Но есть два момента, которые делают нынешний единственным в своем роде.
Во-первых, вполне вероятно, американские заявления о том, что за последние 30 лет количество нефти, используемое для производства одного доллара ВВП, упало на 55 процентов, - не просто предвыборный треп. Впервые в истории производство не отреагировало на нехватку нефти резким спадом, мало того – продолжило расти, хоть и замедленными темпами. А это значит, что сдерживающие механизмы рынка, которые считались незыблемее закона всемирного тяготения, просто не работают. У спроса на нефть отказали тормоза и ни один ответственный человек не посмеет назвать конкретный срок, когда США наконец захлебнутся сверхдорогой нефтью.
Во-вторых, к этому кризису Россия подошла в уникальной ситуации. Впервые нет ни политических, ни экономических факторов, которые могли бы сдержать наш экспорт энергоресурсов. На внешнем уровне – страны ОПЕК, которые обнаружили, что физически не способны насытить рынок, как бы на них ни давили американцы. Поэтому наши конкуренты вместо обычного толкания под локоть и тихих интриг вокруг высокого содержания серы в нефти «Юралс» сами же уговаривают Россию увеличить экспортные поставки. На внутреннем уровне – эйфория от стабилизационного фонда, который до конца года должен превысить полтриллиона рублей.
Ничего удивительного, что в сложившейся ситуации на поведение нефтебаронов до самого недавнего времени у нас закрывали глаза. В результате, опять же впервые в мировой истории, от топливного кризиса несет урон страна-экспортер.

Тайный сговор королей бензоколонок
О причинах происходящего никто даже и не спорит: сговор нефтяных компаний очевиден. По логике рынка, им бы сейчас вообще остановить нефтепереработку и гнать сырую нефть на экспорт – всю, сколько добывают, потому что даже при общем падении цен на «нефтяной пакет», наш «Юралс» крепко держится выше отметки 30 долларов за баррель. Конечно, нефтяники такого себе позволить не могут. А потому оказываются в парадоксальной ситуации.
Не поднимать внутренние цены на нефтепродукты – нелепо. Но подъем чреват серьезными опасностями: ведь издержки у всех разные. Например, ЛУКОЙЛ провел серьезную модернизацию большой части своих нефтеперерабатывающих мощностей: только в «Нижегороднефтеоргсинтез» вложено не менее 2 млрд. рублей. С одной стороны, инвестиции нужно возвращать, а значит, есть смысл повышать отпускные цены опережающими темпами. Но что если ТНК-ВР и ЮКОС смогут выдержать паузу и розничные покупатели перейдут на их заправки? С другой стороны, глубина нефтепереработки на предприятиях ЛУКОЙЛа повысилась, а значит, можно демпинговать. Тем более, что конкуренты наверняка продумывают собственную тактику повышения цен. Если они переоценят рынок, конечный потребитель всерьез и надолго достанется ЛУКОЙЛу. В обоих случаях можно выиграть рынок, а можно понести убийственные убытки.
Подобные размышления одолевали, естественно, топ-менеджмент всех крупнейших нефтекомпаний России. А эти граждане рискуют только в казино и только деньгами, которые считают несущественными. Потому единственно возможным решением проблемы оставалось картельное соглашение. Предположительно оно было заключено весной 2004 года.
Конечно, это не означает, что Алекперов, Абрамович, Фридман и другие столь же уважаемые граждане или даже их доверенные представители собирались где-то в уединенном месте и договоривались о согласованной ценовой политике. Это все-таки не американское кино про этническую мафию, а реальный многомиллиардный бизнес. Очевидно, указания были спущены региональным топ-менеджерам, а договоренности – и только в устной форме – достигнуты и вовсе менеджерами среднего звена.
Даже в такой форме картель, само собой, стал очевиден Федеральной антимонопольной службе. С конца весны – начала лета территориальные управления ФАС в четырех регионах предъявили обвинения структурам, входящим в вертикально-интегрированные нефтехолдинги. В Астрахани «засветились» «Астраханьгазпром» и «ЛУКОЙЛ-Нижневолжскнефтепродукт». В Калининграде – «ЛУКОЙЛ-Калининградморнефть» и «Калининграднефтепродукт». В Ямало-Ненецком АО – «Роснефть-Ямалнефтепродукт» и «ЛУКОЙЛ-Югра». А Ставрополе ФАСу удалось обнаружить целый курс «картельщиков» -- «Ставропольнефтепродукт», «ЛУКОЙЛ-Югнефтепродукт», «Рокада-Кавминводы», «НК «Роснефть-Ставрополье», «НГК «Ставрополье», «Ставнефть», «Башойл-КМВ», «НК «Кондор» и некое ООО «Флер».
Специалисты ФАС, естественно, не могли не обратить внимание на то, что у различных компаний удельные затраты на единицу продукции разнятся весьма существенно, а отпускные цены в течение длительного времени находятся на одном уровне. Однако эти аудиторские наблюдения к делу не пришьешь: доказать наличие картельного соглашения без документального подтверждения факта сговора невозможно. Вообще известен только один случай за всю историю антимонопольных служб России, когда это удалось: пять лет назад в Петербурге после двухлетних разбирательств суд признал-таки наличие ценового сговора между пятью местными компаниями, но почему-то запретил ФАСу их штрафовать
Так что в нынешнем году представители попавших в зону внимания ФАС региональных фирм «Роснефти» и «ЛУКОЙЛа» бодро пообещали встретиться в арбитраже и спокойно проигнорировали требование «вернуть цены на состязательный уровень», представитель «ЮКОСа» к тому же выдал тираду о том, что в его случае – это не борьба за свободную конкуренцию, а акция устрашения, а представитель «Сибнефти» и вовсе высказался в том духе, что нечего государству лезть, куда не просят, - рынок-де сам все расставит по местам. Риторика эта особенно забавна, если учесть, что максимальный штраф за доказанный ценовой сговор составляет 5 тысяч МРОТ. Очевидно - компании с годовым оборотом не менее полутриллиона рублей не могут быть «устрашены» перспективой потерять порядка полумиллиона.
Теперь, спохватившись, представители министерств и ведомств собираются добиться повышения санкций, а Дума «в едином порыве» готовит некий пакет законопроектов, специально посвященный ценам на бензин. Но думается, даже этого не случилось бы, если бы не самоотверженные усилия министра сельского хозяйства Алексея Гордеева, который везде где только можно говорит о том, что опережающий рост цен на топливо убьет агропром, и даже к президенту пробивался с этим вопросом несколько раз.

Кто первый скажет ФАС
Одним из итогов битвы сельскохозяйственного лобби с нефтяным стало специальное пленарное заседание Совета Федерации, который первым из высших органов власти обратил внимание на проблему картельных соглашений бензиновых королей. К сожалению, заседание СФ продемонстрировало только тот факт, что проблема не имеет внятного озвученного решения.
Предложенные меры можно разделить на три группы: карательные, регулирующие и инфраструктурные. Карательные – это, понятно, повышение штрафов и иные санкции. Мстительный руководитель ФАС Игорь Артемьев настаивает даже на том, чтоб перевести исчисление штрафов с абсолютного на относительное – в процентах от оборота компании. Смысл в этом примерно такой же, как повышать штрафы за нарушение правил дорожного движения при отсутствии собственно правил: квалификационные признаки, по которым факт картельного соглашения может считаться установленным, не определены и есть основания полагать, что определенны не будут.
Регулирующие меры – это варьирование пошлин. Представители правительства, когда им намекают на попустительство, тут же предъявляют неоднократное повышение экспортных пошлин на нефть и с гордостью сообщают, что этот тариф теперь составляет целых 88 долларов за тонну. Здесь, похоже, выдается за системную работу над проблемой всего лишь желание раскулачить сырьевиков, талантливо сформированное у реальных политиков во время предвыборной кампании Сергеем Глазьевым. Предполагается следующая логика: если экспортную пошлину вздуть до небес (наиболее либеральные сторонники этого подхода предлагают одновременно снизить или вообще снять экспортную пошлину на нефтепродукты), это простимулирует нефтебаронов в том, чтобы часть сырой нефти не экспортировать, а дополнительно направить на переработку. Тогда рынок бензина заполнится и цены упадут.
На самом деле, экспертами подсчитано, что при сохранении темпов роста мирового рынка даже пошлина в 120 долларов за тонну оставит нефтебаронов при сверхприбылях. Кроме того, бензин дорожает отнюдь не из-за дефицита предложения: никаких данных о падении объемов продаж нет. Просто нефтебароны соблюдают принцип равновесности доходов и хотят иметь на внутреннем рынке рентабельность, сравнимую с рентабельностью экспорта. Поэтому кнут и пряник пошлин сработать не могут. И тем более никак не повлияют на эффективность картельных соглашений – это вещи вовсе не связанные.
Наконец, инфраструктурные меры предполагают создание нефтяной биржи. Эта идея выглядит прекраснодушной, как идеи Гайдара со товарищи в начале славных дел (если бы они были прекраснодушны). Считается, что свободный доступ потребителей на биржу сам собою создаст конкуренцию и установит справедливые цены.
Однако без всякой биржи нефтебароны с помощью картельных соглашений определяют цены на каждой автозаправке в стране, причем число этих АЗС с трудом поддается подсчету. На биржу же, надо полагать, войдут гораздо более крупные трейдеры числом куда меньше, чем количество АЗС. Так почему же этих трейдеров будет труднее поставить перед фактом ценового беспредела, установленного картельными соглашениями? А если очень понадобится, то почему просто не выкупить трейдеров всех до единого? Не говоря уж о том, что сейчас нефтебароны так или иначе контролируют практически каждую автозаправку в стране – либо через долгосрочные договоры прямых поставок, либо через джоббинговую систему (это не считая тех АЗС, которые просто входят в сбытовые сети вертикально-интегрированных структур).
Таким образом, приходится признать, что есть ситуации, в которых осмысленное использование рыночных механизмов не может дать эффекта. Потому что во время мировых экономических кризисов рынок вступает в откровенное противоречие со здравым смыслом. Значит, и меры потребуются не рыночные, а здравомысленные.
Нельзя забывать, что экспортеры – особые люди с особой логикой. Они ориентированны вовне и объективно заинтересованы в таких странных для обычного гражданина вещах как, например, девальвация национальной валюты. И инфляция их не пугает, поскольку они с девальвацией если и не взаимообусловлены, то связаны достаточно тесно. Естественно, действовать в интересах страны, исходя из таких абстрактных понятий, как чья-то необходимость сеять озимые, экспортно-ориентированный бизнесмен не будет ни при каких обстоятельствах. Это попросту против его собственных интересов.
Единственный стимул, который может побороть эти экономические интересы – старая добрая личная ответственность. Нужно, например, чтобы какой-нибудь авторитетный гражданин очень тихим голосом попросил: «Господа, а нельзя ли, чтоб в течение ближайшего года бензин не стоил дороже 15 рублей. А лучше - дешевле». Что-то подсказывает такая просьба найдет отклик даже в сердцах экспортеров. И насколько мы знаем этого гражданина, он, наверное, вынужден будет скоро высказаться подобным образом. Потому что господа короли бензоколонок явно чересчур заигрались в вершителей мировых судеб.
Мудрый г-н Алекперов уже почувствовал приближение подобной развязки и лично встретился с президентом Путиным дабы пообещать, что в одностороннем порядке снизит цены. Мало того, он это обещание сдержал – отпускные цены ЛУКОЙЛа упали на 5 процентов, то есть на 50 копеек, как минимум. Вот только розничная цена на автозаправках за то же время почему-то выросла на рубль. Так что, похоже, доброй воли частного бизнеса недостаточно для решения проблемы. Видимо, нужно все-таки чуть-чуть добавить злой воли государства.

специально для журнала «Компромат»
http://flb.ru/info/0.html
Игорь Шахматов
27.01.2005