Нефтяная помойка

Нефтяные компании превращают страну в зону экологического бедствия. С каждым годом количество аварийных разливов нефти неуклонно увеличивается.

Исторически сложилось так, что топливно-энергетический комплекс (ТЭК) является мощнейшим в России. Он дает львиную долю поступлений в бюджет страны, и его продукция не потеряла конкурентоспособности в связи с социальными и финансовыми потрясениями, которые переживает Россия в последние годы. В 2003 году нефтяная отрасль обеспечила 16,3% ВВП (валового внутреннего продукта). Нефть дала 39,6% стоимости российского экспорта. По выражению журнала «Профиль», при всех существующих системах ухода от налогов, ТЭК (включая энергетику), обеспечил 26,5% налоговых поступлений в бюджеты. За 9 месяцев 2004 года было добыто 341 млн. т нефти и газового конденсата, что на очередные 8% больше, чем в аналогичный период 2004 года. Валютные поступления от продажи нефти и нефтепродуктов на Запад позволяют нефтяным компаниям продолжать безбедное существование.

В общем-то, это и не плохо, но весьма удручает тот факт, что на фоне впечатляющих объемов и темпов освоения запасов российских недр, а так же денежных потоков, которые приносит нефтяной бизнес, вопросы экологических последствий этой деятельности оказываются далеко не на первом месте и часто бывают просто проигнорированными.
С одной стороны мы имеем нефтяные компании, регулярно разливающие нефть как при авариях на трубопроводах, так и при разливах с танкеров, и, главное, упорно не желающие тратить деньги на осуществление природоохранных мероприятий, на содержание трубопроводов в надлежащем виде - то есть на обеспечение аварийной безопасности объектов своего производства, а так же, зачастую, экономящие на штрафах и выплатах по искам за аварийные разливы. Благодаря сильнейшим лоббирующим способностям, ТЭК удается обходить требования по контролю безопасности выполнения технологических операций, а для получения положительных заключений экологических экспертиз (если таковые вообще проводятся) часто предоставляются не соответствующие реальности данные. С другой стороны мы видим государство, на протяжении многих лет сохраняющее ситуацию, при которой нефтяникам экономически более выгодно выплачивать штрафы за нарушение природоохранных требований, чем тратить средства на то, что бы их не нарушать. Получается что, о том, насколько серьезный вред наносится окружающей среде и экономике при разливах нефти и нефтепродуктов, не помнит ни та, ни другая сторона.
10 аварий в день

Возможно, стоит напомнить... Существует статистика и научные работы, в которых приводятся цифры по количеству нефти, теряемой ежегодно при аварийных разливах. Различные авторы по разному оценивают масштабы потерь, но никто не называет цифру менее 1% от общего объема добычи и редко более 7% . Например, в Тюменской области, по материалам 2-й конференции геокриологов России (МГУ, 2001), если судить по количеству нефти, попадающей, в водоемы региона, то аварийные потери составляют 2% от добываемого объема, таким образом, если в 2001 г. объем добычи нефтяных компаний составил 26 500 тыс. т., то объемы ее аварийных разливов составляют около 520 тыс.т. По последним же доступным данным, объемы аварийных разливов достигают 5% и составляют 3,2 млн.т за 2003 год (из добытых 64 млн.т.), а по итогам 2004 года эта цифра будет больше еще на 10 - 12 %.
Стоит ли, напоминать здравомыслящим людям о том, какие последствия для экологической обстановки влекут за собой эти цифры. В результате многолетних аварийных разливов значительно загрязняются почвы и водоемы. Выжигание «аварийной» нефти и попутного газа не только приводят к загрязнению атмосферы, но и негативно влияют на климат. При разливах нефти содержащиеся в ней токсичные химические соединения оказывают крайне негативное воздействие на животный и растительный мир в зоне загрязнения. Под влиянием нефти и нефтепродуктов происходит гибель растительного покрова, замедляется рост растений, нарушаются все жизненные процессы. Все это можно проиллюстрировать множеством примеров.
Описывая, скажем, «среднестатистический» разлив на нефтепроводе «Транснефти», произошедший 24 апреля 2004года около села Жилинка Бузулукского р-на Оренбургской области, очевидцы из местных жителей рассказывали о фонтане, достигавшем в высоту 50 метров. На их глазах погибали пашни, сенокосы, деревья. Та же участь постигла стаю диких уток, так как вылившаяся нефть попала в близлежащий ручей, а из него в местную речку. Достаточно ли живописно?..
Экономический аспект инцидентов с разливами не менее важен. Конечно, сам факт того, что такое количество невосполнимых природных ресурсов утекло «сквозь пальцы» не слишком ударит по кошельку нефтяников, но в это самое время, государство, из недр которого были добыты эти ресурсы не получит за них ни копейки. То есть, указанные цифры представляют собой показатель одновременно того, какой гигантский ущерб разливами наносится окружающей среде, а так же того, на сколько нефтяные компании обворовывают родную страну и в плане количества запасов, и в плане налогов, ведь рыночная стоимость нефти, теряемой в результате утечек на несколько порядков превышает незначительный объем выплат за нанесенный ущерб и штрафы. Но, похоже, компании это немало не заботит.

Соло на дырявой трубе

Таким образом, не смотря, казалось бы, на очевидную необходимость содержать трубопроводы в надлежащем состоянии (ведь нефтяники, по идее, и сами заинтересованы в том, чтобы нефть транспортировалась и доставлялась в целости и сохранности), в подавляющем количестве случаев аварии на них происходят по причине старости труб, их изношенности, высокой степени коррозийного повреждения, отсталого технического и технологического уровня оборудования нефтепроводов. Общее состояние нефтепромысловых трубопроводов может характеризоваться как критическое, требующее принятия срочных радикальных мер. И, тем не менее, нефтяники совсем не спешат раскошеливаться на их обновление и модернизацию. Приходится признать, что нефтяная промышленность предпочитает экономить на средствах прогнозирования и диагностики прорывов нефтепроводов и практически ими не обладает. Отсутствие в процессе эксплуатации надежного технического диагностирования трубопроводов не позволяет своевременно выявлять повреждения и предотвращать утечки нефти и нефтепродуктов.
На этом фоне представляется не совсем понятным то, что в официальных заявлениях представители компаний не устают декларировать самые «новейшие технологии и разработки», стараясь этим продемонстрировать самое, что ни наесть, трепетное и бережное отношение к природе.
Так, например, консорциум Sakhalin Energy, занимающийся разработкой проекта Сахалин-2, заявил о полной его экологической безопасности. «У нас серьезнейшие приоритеты в области безопасности и охраны окружающей среды, - говорит Иван Черняховский, пресс-секретарь московского представительства «Сахалин Энерджи». - Окончательные проекты строительства представляют собой детальные технические документы, которыми мы можем обоснованно гордиться». Вполне закономерным здесь представляется вопрос, а насколько компания «Шелл», являющаяся оператором проекта «Сахалин-2», гордится аналогичными «детальными техническими документами» своих нефтепроводов в Нигерии. Ни за их ли «безукоризненное» состояние компании пришлось не раз ответить в суде.

«Допустимые» потери
А ведь утечки нефти происходят не только во время крупных аварий. Огромное количество нефти попадает в окружающую среду при ежедневной ("рутинной") работе нефтепроводов и нефтепромыслов. Например, при перекачке бензина по трубопроводу норма естественной убыли составляет 0,19 кг на 1 т перекачиваемого топлива на 100 км трубопровода. Другими словами, при перекачке 1 млн. т бензина по трубопроводу длиной 1000 км допускается потеря 1900 т. Поэтому, зная, в каких объемах ведется компанией деятельность по добыче и транспортировке нефти, и еще не принимая во внимание ее аварийные разливы, мы уже можем говорить о серьезном загрязнении почвы в районе ее деятельности, вследствие естественной утечки.
Существует и еще один вид разливов нефти - так называемые, искусственные «месторождения», образовавшиеся под нефтедобывающими и нефтеперерабатывающими предприятиями в процессе их работы. Речь идет о линзах загрязненных нефтепродуктами грунтовых вод с содержанием загрязнителей в десятки тысяч тонн. С грунтовыми водами эти вредные вещества распространяются на примыкающие территории, увеличивая площадь загрязнения, и представляют реальную опасность для здоровья людей в случае проникновения в водоносные горизонты, из которых происходит водозабор. Другими словами, под, фактически, каждым нефтяным предприятием находится гигантских размеров лужа (а зачастую и не одна) неучтенной нефти, которая вполне может попасть в водопроводы, и это, как будто, в порядке вещей. Так, под Саратовским НПЗ, принадлежащим нефтяной компании Сиданко, находятся 2 линзы свободных нефтепродуктов, занимающие площадь 6 га и 140 га соответственно. Содержание нефти в грунтовых водах достигает 7,2 г/л. Загрязненный нефтепродуктами грунтовый «поток» перемещается по направлению к Волгоградскому водохранилищу и р. Назаровка.


А если уж нефтяники решатся потратить некоторые средства на уборку своих «нефтяных помоек», то обязательно громко назовут это корпоративной экологической программой, известят об этом огромное количество СМИ, через которые с чувством выполненного долга заявят об «огромных» площадях в десятки и даже сотни гектаров очищенной земли. Чаще всего при взгляде на эти земли взору открываются просторы, засыпанные свежим грунтом. А что уж там под ним… (А под ним, для справки, нефть, погребенная в анаэробных условиях, так что аэробные процессы ее разложения значительно замедляются, из-за чего в почве и грунтовых водах накапливаются вредные вещества, которые создают вторичный очаг загрязнения – так, что результаты такого рекультивирования лишь косметические ). В редких случаях проводится даже фрезерование почвы, внесение удобрений и посев многолетних трав. Но стоит вспомнить, какую часть эти десятки «га» составляют от всех тех территорий в тысячи гектаров, которые были погублены и по сей день находятся в катастрофическом состоянии, то энтузиазма сразу поубавится. И становится понятно, что образцово-показательные работы по рекультивации земель являются не столько проявлением ответственности за окружающую среду, сколько удачным информационным поводом, который позволяет выглядеть «защитниками родной природы», а к тому же еще и «ставит галочку» под пунктом «природоохранные мероприятия» в каком-нибудь финансовом документе нефтяной компании.

Неудачный иноформповод
И, конечно, нефтяники стараются избегать «неудачных» информповодов и по возможности скрывать очередные факты аварий, связанных с утечкой нефти в окружающую среду. Так нашкодивший малыш пытается замести следы и умолчать о разбитой банке с вареньем. Во всяком случае, нужно как можно дольше скрывать сам факт разлива. В Сургутском районе, например, на Западно-Асомкинском месторождении, которое эксплуатирует «Славнефть-Мегионнефтегаз», в августе текущего года были обнаружены следы аварии, случившейся еще в феврале года. Исходя, видимо, из описанных выше соображений, компания решила не информировать Управление по охране природной и окружающей среды по Сургутскому району об аварии, а просто присыпать место разлива площадью 800 кв.м. торфом. Также она решила и не утруждать себя мыслями о том, что неподалеку расположена деревня Юган, на водозаборе которой отсутствуют какие-либо очистные сооружения, и что нефть может просочиться и отравить воду. Так же отличилась и компания «Северное сияние», добывающая нефть в Ненецком автономном округе, которая в течение двух месяцев скрывала от органов исполнительной власти и контролирующих структур разрыв на своем нефтепроводе в марте 2004г. Два месяца это не полгода, как в предыдущем случае, но зато «Северное сияние» замечено за этим уже не в первый раз. Летом 2003 года на данном нефтепроводе произошла авария, о которой компания так же не хотела рассказывать. И пусть в результате утечки нефтью были загрязнены реки Сандивей и Колва, нефтяное пятно достигло соседней республики Коми, а ущерб от аварии превысил 19 млн. рублей. Лишь бы подольше об этом никто не узнал.
Ну а если же данным о разливе все-таки суждено стать достоянием гласности, то представители компании стараются скрыть хотя бы его истинные объемы и данные по ущербу, причиненному природе. Пример может быть такой. 2 июля 2004 г. в Абнинском районе Краснодарского края на нефтепроводе «Тихорецк - Новороссийск» произошел разрыв трубы (как ни банально уже это звучит). По официальной информации подача нефти в трубу прекратилась через десять минут после зафиксированного падения давления, поэтому разлилось всего лишь 20 кубометров нефти. Остается удивляться к каким серьезным последствиям может привести разлив такого, казалось бы, небольшого объема: было загрязнено около 3000 квадратных метров почвы, нефть попала в местную речку, и, чтобы не допустить загрязнения находящегося рядом водохранилища, было установлено аж 11 рядов боновых заграждений. И это еще притом, что, по официальной же информации, 19 кубометров нефти были сразу же вывезены. Невольно призадумаешься…
700 чрезвычайных ситуаций
Официальная статистика количества и объемов разливов вообще вещь интересная. Если верить ей, то не верить в чудеса просто глупо. Например, в Ханты-мансийском автономном округе за 2003 год количество аварий по сравнению с 2002 увеличилось на 50% (и в 92% из них причина – коррозия труб), а вот количество разлитой нефти уменьшилось на 62%. Здесь на лицо либо явное занижение цифр представляемых нефтяниками, либо просто поразительно быстрое реагирование аварийных служб предприятий. А если прибавить сюда еще и то что, по этой же самой статистике, за первый квартал 2004 года там произошло 700 чрезвычайных ситуаций, при которых вылилось всего 400т нефти (то есть менее одной тонны за разлив), то остается только удивляться тому, каким чудесным образом эти разливы вообще обнаруживаются, либо тому какая чудесная информация предоставляется в официальные органы. Но чудес на свете, наверное, все-таки не бывает. Во всяком случае, не в нефтяном секторе. Так что с определенной уверенностью можно сказать, что если в прессе появляется информация о разливе, скажем, 100 тонн нефти, то это может означать, что и 1000 т, и даже 5000 т. Правда отвечать нефтяники будут, все же, только за заявленные 100 тонн.
И в этих случаях нефтяные компании все-таки вынуждены потратить определенные суммы, оплачивая штрафы, иски и другие платежи, связанные с авариями. Естественно, занижение объемов разливов и площади загрязненных земель, позволяет сэкономить им кругленькие суммы. И, в целом, сравнивая реальные масштабы загрязнения и объем выплат за разливы нефти, можно сделать вывод, что нефтяные компании отделываются просто смехотворными суммами за наносимый ущерб окружающей среде, которые не идут ни в какое сравнение ни с реальными экологическими потерями, ни с рыночной ценой невосполнимого природного ресурса, добытого и просто-напросто потерянного, ни, уж тем более, с доходами компаний от продажи нефти.
И подводя итог всему сказанному, стоит еще раз вспомнить о том, что природные богатства, в том числе и нефть, добываемая в стране, принадлежит не владельцам компаний, которым доверен процесс опустошения нефтяных закромов Родины, а государству, то есть всем гражданам России. Гигантские прибыли, ежегодно получаемые от нефтяного бизнеса, благополучно находят свое место в карманах нефтяных олигархов, а вот те суммы, с которыми соизмеримы объемы разливов, государство, ежегодно недосчитывающееся миллионов тонн нефти и терпящее бесконечное загрязнение окружающей среды, уже никогда не увидит. Поэтому, приходится удивляться той циничности и преступной халатности, с которыми нефтяные компании позволяют себе экономить, на содержании своих нефтепроводов и всего оборудования в надлежащем (не аварийноопасном) состоянии, и даже не пытаются препятствовать развитию тенденции, при которой количество аварийных разливов нефти с каждым годом все увеличивается.

специально для журнала «Компромат»
http://flb.ru/info/0.html
Любовь Петрухина
31.01.2005