По прозвищу “Заверь”

Московские нотариусы превратились в настоящую мафию

Юридическую Москву штормит. Проведенный конкурс на замещение вакантной должности нотариуса закончился громким скандалом и сразу несколькими обращениями в суд. Теперь стало окончательно ясно, чьи вторые половинки в столице самые ценные — жена главы Федеральной регистрационной службы по Москве Александра Буксмана Ирина, жена заместителя председателя Верховного суда РФ Владимира Радченко Людмила и т.д. А еще у высокопоставленных чиновников есть сыновья и дочки. Они тоже оказались в числе “самых-самых”.
Отличная родословная, оказывается, обязательна не только для собачьих выставок. Но и для желающих стать нотариусом. Чем круче родственники, тем больше шансов получить это хлебное место.
Еврейская жена не роскошь, а средство передвижения — была в советское время такая поговорка. Новые времена — новые истины. Теперь в цене жены-нотариусы. Жена-нотариус не роскошь, а средство легализации. Не важно, кто муж — судья, следователь, прокурор и т.д. — супруга оформит любых “борзых щенков” и “отмоет” любую сумму. Как? Об этом — в расследовании “МК”.
Священник за 200 штук
Практически нет ни одного человека, кто бы в разные моменты жизни не обращался по какой-нибудь надобности к нотариусу. Составить завещание, оформить доверенность, приватизировать жилье и т.п. Сотни тысяч россиян, оставшись бомжами, на своей шкуре убедились в ценности их подписи.
“Нотариус выступает в обществе в роли своего рода гражданского священника. Одновременно он и орган превентивного правосудия — помогает предотвратить многочисленные конфликты, и гарант правовой защищенности, поскольку дает возможность каждому гражданину получить совет беспристрастного и независимого специалиста” — так о нотариусах пишут в юридической литературе.
На практике зачастую все куда прозаичнее. С тех пор как в 1993 году в России появился частный нотариат, получить должность частного нотариуса все равно что отхватить наследство какого-нибудь богатого американского дядюшки.
Пожизненный пропуск в рай, верный кусок хлеба с маслом да еще и с черной икоркой точно обеспечен. Формально, чтобы стать частным нотариусом, требуется немного. Высшее юридическое образование, лицензия на право нотариальной деятельности, год стажировки в нотариальной конторе — и участвуйте в конкурсе.
На всю Москву — 650 нотариальных контор. Почти все места частные нотариусы получили еще в 93-м, сейчас в год освобождается и иногда добавляется в лучшем случае 15—20 мест. Поскольку нотариус — пожизненный статус, лишиться его можно только по решению суда или сложив полномочия. Дальше по закону в течение 10 дней объявляется конкурс на замещение вакантной должности. Его цель, как следует из Положения: “отбор наиболее подготовленных лиц, имеющих необходимые профессиональные знания, способных обеспечить правовую защиту имущественных и иных прав и законных интересов граждан и юридических лиц”.
200 тысяч долларов (!) — и это место ваше. Не поверите, но именно такую сумму озвучивали многим конкурсантам.
Юрист Инна Ермошкина, автор научных статей о нотариате, рассчитывала на победу в конкурсе без посторонней помощи. Кроме обязательной “вышки” у нее аспирантура, специализация — нотариат, работа в качестве помощника нотариуса. К заявлению Инна приложила 8 решений судов, выигранных ею за последний год.
Но вместо нее в списке победителей значились другие фамилии. И профессиональные заслуги соискателей здесь были ни при чем.
Например, как следует из анкеты, представленной на последний конкурс, Ирина Буксман прибыла из Казахстана в 1993 году, потом работала юрисконсультом в ООО “Гусь-Торф” во Владимирской области. В декабре 1996-го она уволилась и с тех пор была домохозяйкой. На этом записи в трудовой книжке заканчиваются.
Думаю, не выиграть она не могла, даже если бы всю жизнь пасла оленей в тундре. Ведь возглавляет конкурсную комиссию Александр Буксман, глава Федеральной регистрационной службы по Москве, а по совместительству еще и муж Ирины. Как следует из анкеты г-жи Буксман, все родственники ее мужа с 2000-го года постоянно живут за границей, в Германии.
Г-жа Буксман, как хорошая жена, занималась домом, а ее супруг тянул нелегкую лямку госслужбы — был прокурором Центрального округа столицы, потом перешел в аппарат Минюста и наконец 1 января 2005 года возглавил Росрегистрацию по Москве, которая в тот момент из столичного подчинения перешла в федеральное.
Пока шла кадровая чехарда, в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество (ЕГРП) вносились сотни сделок, большинство из которых теперь оспаривается в судах. Десятки фирм неожиданно узнали, что ни земля, ни здания им больше не принадлежат — в ЕГРП значатся совсем другие собственники.
— Если один из супругов подчиняется или подконтролен другому, то это прямое нарушение Закона о гражданской службе (ст. 16), — считает Ермошкина. — Как следует из буквы закона, одного из них даже следует отстранить от должности, чтобы не было конфликта интересов.
Инна не захотела мириться с итогами “конкурса родственников” и оспаривает их теперь в Таганском суде. 200 тысяч долларов не ее вариант — на руках двое детей и муж ветеран войны на иждивении. К тому же в юридической академии ее учили отстаивать законные интересы граждан, а не давать взятки.
Работа по-черному
Впрочем, если пойти по другому пути, то отбить те же 200 штук, вложенных в должность, в принципе можно. И довольно быстро. Но только в одном случае — если работать вчерную.
— “Грешки” нотариусов всплывают обычно при расследовании других уголовных дел, например, при квартирной афере. Но возбудить дело против нотариуса очень сложно, — считают многие практикующие адвокаты. — Вступает человек в наследство, а тут появляется завещание, заверенное у нотариуса, мол, папаша ваш отписал квартиру г-ке Н., которая три года назад приехала из Самарканда и за это время сменила в столице восемь адресов. Само завещание, как правило, теряется, а вместо него выдается дубликат, обладающий такой же юридической силой. Но на дубликате нет подписи щедрого папаши (ее там быть и не должно, это же не оригинал), которую можно было бы оспорить в суде.
Нотариус Елена Костикова, отстраненная от должности по решению суда, выдавала дубликаты завещаний при отсутствии оригиналов. Нотариус Елена Иванова, тоже лишенная статуса по суду, таких “левых” завещаний оформила аж 80 штук. Нотариус Марина Котова удостоверяла доверенности в отсутствие подписантов. Нотариус Юрий Катин клялся-божился, будто видел, как Анатолий Рядков лично расписался на банковской карточке. Что и удостоверил. На самом деле инвалид I группы Анатолий Рядков не в состоянии даже разговаривать, не то что писать.
— Три крупные сделки — и контора закрывается: денег на всю оставшуюся жизнь хватит. Некоторые нотариусы работали и так. Впрочем, не всегда добровольно. В разгар бандитизма особенно выбирать не приходилось — или оформляешь сомнительную сделку и понимаешь, что тем самым пополняешь армию бомжей, а может, и покойников. Или попрощайся с работой, — рассказывает нотариус из Санкт-Петербурга. — У нас в то время многие нанимали охрану и все равно дрожали от страха.
Эпоха больших денег кончилась, когда отменили обязательное нотариальное заверение квартирных сделок. После того как были установлены жесткие гостарифы, самый большой гонорар не превышает 20 тысяч рублей. “Отбить” те же 200 штук можно, работая с юрлицами. Лжеэкспортные операции, уход от налогов, возврат НДС из бюджета через подставные фирмы, зарегистрированные на ранее утерянные паспорта, — классика жанра. Риск — благородное дело, и даже остается возможность остаться на свободе — если, конечно, вовремя уйдешь.
Привет с того света
Нотариуса Садретдинова арестовали в ходе расследования убийства главного редактора журнала “Форбс” Пола Хлебникова. На момент ареста Садретдинов был владельцем роскошного офиса в “высотке” на площади Восстания.
— Лет семь назад в одной из районных нотариальных контор на Нагорном бульваре я оформлял наследство умершей мамы. 1-й этаж 5-этажной хрущобы, там сидели государственные нотариусы, — рассказывает адвокат Александр Островский. — И вдруг, неожиданно для этого захолустья, подъехал шикарный “Мерседес-кабриолет”, откуда вылез господин, похожий на типичного “братка”, и направился к конторе. Где его дожидались такие же типы, которые прекрасно “ботали по фене”. Каково же было мое изумление, когда выяснилось, что это и есть тот самый государственный нотариус Садретдинов, которого я ожидал. Потом я с ним столкнулся второй раз. У моего клиента Николая Кондратова украли машину. Потом сняли с учета и продали по поддельной доверенности. С большим трудом в Солнцевском ОВД удалось возбудить дело, и неожиданно выяснилось, что машина снята по генеральной доверенности, которую якобы Кондратов выдал жителю города Благодарный Отарову. Тот снял машину с учета и угнал к себе. Заверила же эту доверенность нотариус Лариса Чекунова, на тот момент уже покойная. После ее смерти, по данным нотариальной палаты Москвы, архив Чекуновой хранился у Садретдинова.
Сотни и даже тысячи машин сняты и перепроданы по таким же фальшивым доверенностям нотариусами с того света. Раньше взятки брали с преступников или подозреваемых. Сейчас, если пострадавший не платит, то, как Николай Кондратов, ходит на своих двоих, пока его машина перепродается уже по десятому разу. А уголовное дело не расследуется почти полгода.
Казалось бы, нужно проверить все МРЭО: проходят ли там выданные после смерти Чекуновой доверенности, а заодно и другие документы, подписанные умершими нотариусами. Это ж сколько преступлений можно раскрыть, сколько “палок” поставить! Но, похоже, не позолотишь ручку — ничего не будет.
Наше новое дворянство
По большому счету нотариусы уже давно превратились в наследственное сословие. Если хотите — в наше новое дворянство, где должность, как титул, передается по родовому признаку. Галина Кремлева, подполковник милиции, отработавшая следователем 25 лет, раньше об этом не догадывалась. Галина Андреевна вышла на пенсию по выслуге лет и в 1993 году устроилась работать в нотариальную контору. С 1997-го по приказу Главного управления Минюста по Москве она была помощником нотариуса и его и.о.
— В прошлом году освободилось 8 должностей, да еще 15 добавили, и я решила участвовать в конкурсе, — рассказывает Кремлева.
О том, что расти в профессиональном плане могут только юристы с хорошей родословной, она поняла, когда увидела списки победителей. В “топ-листе” были сплошь знакомые все лица: Анастасия Бизякина (папа — Анатолий Бизякин, нотариус), Елена Вергасова (мама — Галина Вергасова, член конкурсной комиссии, вице-президент Московской городской нотариальной палаты), Роман Рябов (папа — нотариус Василий Рябов — сложил с себя обязанности 22 октября, а его сына в этот же день назначили на должность). Список можно продолжать.
— Знаете, я не против династий. И если бы они были хорошими специалистами, мне бы, наверное, было бы не так обидно. Но я знала, что большинство деток только-только получили лицензию и лишь несколько месяцев числились в родительских конторах, — и Кремлева подала иск в Бабушкинский суд.
На суде, куда были запрошены дела конкурсантов, выяснилось, что Анастасия Бизякина 1980 г.р. получила высшее юридическое образование в 2002-м, лицензию — в апреле 2004-го, 9 сентября устроилась на работу в контору своего папы и уже через полтора месяца победила на конкурсе. Не очень понятно, за какие заслуги получила место и Елена Борунова, проработавшая год методистом в Московской городской нотариальной палате. Сын председателя МГНП Виктора Репина получил лицензию в марте, а приказ о назначении уже в сентябре. Среди счастливчиков и сын члена правления МГНП Григория Черемных. Все стажеры г-на Черемных с легкостью побеждают на конкурсе — Ирина Буксман, к примеру, тоже у него стажировалась.
Впрочем, давно известно — наличие высокопоставленных родственников не только приятный факт биографии, но и отличное прикрытие. До поры до времени. Пока Сергей Солдатов был начальником столичного управления по борьбе с экономическими преступлениями, к его сыну, нотариусу Андрею Солдатову, никаких претензий быть не могло по определению. Их и не было. Когда папа ушел, начались проверки у сына. А вскоре грянул скандал — Солдатов-младший непонятно как скупил сотни метров элитной жилплощади в центре Москвы. Впрочем, до суда дело так и не дошло — Андрей Сергеевич добровольно сложил полномочия.
Ты — мне, я — тебе
Во время процесса “и.о. нотариуса Кремлева против Минюста” вышел, прямо скажем, конфуз. По требованию Кремлевой ей выдали на руки протокол заседания конкурсной комиссии, в котором говорилось о 9 освобождаемых должностях и 15 новых — т.е. всего 24. А из главного управления Минюста по Москве предоставили тот же самый протокол, где вместо девяти было восемь фамилий, хотя назначено было те же 24 новых нотариуса. А раз в одном и том же документе значится разная информация, налицо как минимум две статьи УК — ст. 327 (подделка документов) и ст. 303 (фальсификация доказательств). Или просто у кого-то маразм?
— Наши дела никто даже не смотрел, я уверена, что фамилии победителей были известны заранее, — утверждает Галина Кремлева. — Этот конкурс не более чем фикция. Без денег или блата не поможет ни высокая квалификация, ни опыт работы, ни юридическая практика.
“Нотариат надо омолаживать!” — заявили представители конкурсной комиссии на суде. Как следовало из их объяснений, Кремлеву не выбрали, потому что она “пенсионерка”. К черту Конституцию, запрещающую дискриминацию по возрасту, туда же — Основы законодательства РФ о нотариате, где говорится о беспристрастности нотариуса и отсутствии личной заинтересованности, — г-да Репин, Черемных и Вергасова, что, об этом просто забыли, когда “назначались” на должности их собственные дети?
Не прошло и нескольких месяцев, как в очередном конкурсе победила Людмила Васильевна Радченко. Ей давно за 60. Но, похоже, в этом случае возраст не помеха, поскольку г-жа Радченко — супруга заместителя председателя Верховного суда РФ Владимира Радченко. Людмила Васильевна когда-то была нотариусом, но по собственному желанию сложила полномочия, передав должность сыну. Потом она вновь решила поработать. И ей, как жене Цезаря, похоже, не посмели отказать.
Вряд ли найдется должностное лицо, которое в здравом уме и трезвой памяти потребует взятку с зампреда Верховного суда. А вот исключать возможность ответного обращения к нему по какому-то важному судебному делу я бы не стала. Чем не бартер? Не имей сто рублей…
В удовлетворении иска Кремлевой отказали, а в родной конторе попросили поискать другое место работы. Лишние скандалы никому не нужны. Да и не сумасшествие ли судиться, если на вакантное место претендует жена зампреда Верховного суда?
Суды и прокуратуры завалены претензиями по сделкам, оформленным с помощью нотариусов. Раз-два, штамп туда, печать сюда. В коридоре — вечная очередь, старики, которым все по три часа нужно объяснять, ветераны и инвалиды, с которыми мороки не меньше, а платят они по закону лишь 50% или вообще не платят.
О том, что нотариус может обеспечить досудебное оформление документов — допрашивать свидетелей, производить осмотр письменных и вещественных доказательств и даже назначать экспертизу, — большинство ни сном, ни духом. В том числе и сами нотариусы.
В десяти нотариальных конторах, выбранных наугад, на мою просьбу совершить нотариальные действия по обеспечению доказательств был один ответ: “Мы этого не делаем”. Ужас в глазах, тихая паника. Хотя должны. Если бы люди пользовались своим правом оформлять доказательства с помощью нотариусов, многих гражданских дел просто бы не было.
Но одни нотариусы этого делать не умеют. Другим недосуг. А третьих еще придется поискать…

Московский комсомолец
http://flb.ru/info/35185.html

14.11.2005