Жизнь после Путина

Споры о "преемнике-2008" уже набили оскомину. Любой комментатор декларирует полную сиюминутность и бессодержательность действий Кремля, отсутствие у него сколько-нибудь внятной стратегической программы развития России и т.д. и т.п. Поскольку упомянутые выше риторические упражнения изрядно надоели, автор намерен рассмотреть деятельность руководства страны буквально, в полном соответствии с скупыми официальными объяснениями происходящего, которые даются нашему обществу.

Итак:

Идеология российской правящей верхушки, в том числе президента и узкой группы окружающих его лиц, может быть выведена из их действий как таковых. Никаких теоретических трудов или публичных деклараций публике предъявлено не было. За одним очень показательным исключением. Я говорю об анкете переписи населения РФ, где на вопрос о роде занятий наш всенародно избранный президент ответил "оказание услуг населению".

Отметим это заявление и, прежде чем двигаться дальше, кратко пробежим по всему спектру течений, представленном на российском "политическом рынке". Кроме консервативно-социального "коммунизма" КПРФ и декларативно-рыночного либерализма a-la СПС мы имеем некие попытки совмещать социальное с национальным в лице партии Родина. Всех вышеперечисленных выгодно оттеняет тушка единороссовского медведя, каковая оформилась в качестве партии государственно-капиталистической бюрократии.


Деятельность ни одна из указанных партий впрямую не коррелирует с проводимым с 2000 года политическим курсом. Но может, существует ещё какое-то идейное направление, не представленное в российском политическом мейнстриме?


Что сделал Путин, находясь у власти?

Он инициировал или существенно продвинул вперёд серию технических реформ разного масштаба — от административной, судебной и реформы ЖКХ, до попыток структурного реформирования армии, науки и образования. Не забудем изменения избирательной системы, назначение губернаторов, изменение состава субъектов федерации и самой схемы управления ею посредством введения института полпредов. Не так важно, насколько успешны были эти новации сами по себе, чтобы понять, — термин "техническая реформа" — единственное общее определение, которое можно к ним применить.

Далее. Именно при Владимире Владимировиче Путине впервые была внедрена систематическая практика участия государства в социальном конструировании. Никакого аналога созданию Общественной Палаты как реально действующего субъекта политики (а буквально за последние пару месяцев ОП показала, что она намного живее, чем любые аналогичные институции, созданные при Ельцине), молодёжным движениям "Идущие вместе", "Наши" и ряду других в период предыдущего правления найти просто невозможно.


Наконец, нельзя не отметить характер заявляемых целей государственного развития — от неудачного "удвоения ВВП" до концепции "Великой Энергетической Державы". Это цели, сформулированные на базе чисто технических концепций. "Гарант Энергетической Безопасности" — позиция в мировой технологической, а не в политической системе.


Подводя итог, можно смело говорить, что и с дискурсивной и с содержательной точки зрения в лице Путина и его ближнего окружения мы имеем дело с группой технократов. В самом прямом смысле этого термина. Технократы — это политики, которые пытаются решать стоящие перед ними проблемы "техническими средствами" — не только в смысле "обычных", промышленных технологий но и технологий гуманитарных. Суть их деятельности от характера технологии всё равно не меняется — общество и государство для них объект технического манипулирования — иногда точечных, иногда — масштабных действий по настройке и переделке управленческих или социальных конструкций. Технократы никогда не предполагают прямой апелляции к классическому политическому самосознанию обывателя.


Понятен и проводимый курс на парализацию политического процесса, который шёл в рамках многопартийности ельцинского периода — для технократов такой процесс является вредной стохастической помехой их собственной работе по настройке государственного механизма.

Символом деятельности технократа-Путина является Северо-Европейский Газопровод. Решая проблемы общения с Европой, Путин постарался свести их от политических (права человека, военная безопасность и т.д.) к техническим (концепция четырёх пространств как программа технических мер по гармонизации законодательства) и для подкрепления своих позиций решил построить технологическое сооружение — трубу.

Если посмотреть, к примеру, на концепцию Общественной Палаты, то, конечно же, она по ничем не отличается от этой самой трубы, по которой в общество прокачиваются не вполне популярные решения власти, неудобные для принятия без "всенародной поддержки" и "просьб трудящихся".

Кстати, в ближайшее время нам предстоит увидеть достройку газопровода Общественной Палаты до конечного потребителя — я с большим интересом жду, пока эта институция будет протранслирована на уровень округов, субъектов федерации и даже крупных муниципальных образований. Мало кто сейчас осознаёт назначение этой социальной конструкции как противовеса партии власти — Единой России, но это назначение будет чем дальше, тем легче углядеть, наблюдая, как региональные ОП формируются без кооптации туда партийных функционеров.

Как видим, идеология Путина не скрывалась от окружающих — она была на виду. То, что никто не мог обнаружить, оказалось спрятано на самом видном месте. Вполне логичный ход для технократа — "хорошее инженерное решение".

Осознав характер деятельности руководства страны — логично перейти к обсуждению его возможных действий в плане организации безболезненного решения вопроса-2008.

Какая основная личная задача стоит перед Путиным? Не как перед государственным деятелем, а как перед частным лицом? Эта задача — обеспечение достойной и безопасной жизни после ухода с высшего поста.

Путин — состоявшийся дееспособный человек в зрелом возрасте, которому хочется жить и получать удовольствие от жизни, а не унижаться, рекламируя пиццу или, того хуже, отправится в Гаагу, но не в качестве туриста, а в качестве заключенного.

К чему приводят попытки закрепить за собой власть в стиле советских партийных секретарей — показал пример Шеварнадзе и Абашидзе. Их судьба урок Путину.

Политик Ельцин решил задачу прикрытия своего тыла красивым политическим манёвром.

Технократ Путин будет решать ту же проблему с технологических позиций. Это логично, ибо чисто политический ресурс таких решений сейчас исчерпан. Путин может гарантировать безопасность Ельцина и некий, хотя и уменьшающийся со временем учёт интересов ельцинского окружения, но никто не смог бы, став президентом, дать такие же гарантии и Путину и Ельцину одновременно.

Пока Ельцин жив, любая попытка назначить преемника так, как это сделал Борис Николаевич, не имеет никакого смысла — логика конструкции рушится. Боле того, есть шанс, что вопрос гарантий первому Гаранту Конституции решится "естественным путём" — не станут трогать старика. Относительно Второго Гаранта на такое рассчитывать глупо и смешно.

Всё что остаётся Владимиру Владимировичу — обеспечить себе плавный отход на удобные с точки зрения экономического и политического влияния позиции, создав специальную управленческую конструкцию. Такую, которая, удерживая контроль над страной, и даже обеспечивая России некую положительную динамику, в то же время не обладала бы ресурсом, достаточным, чтобы поступить с Путиным так, как Путин поступил в своё время с одним из претендентов на трон.

Каким способом этого можно достичь? Казалось бы, закономерным решением является уменьшение полномочий президента в пользу премьера. Но такого уменьшения в нужной пропорции было бы очень сложно добиться, потому как цель такого действия было бы просто неприлично произнести вслух, а любое отклонение исполнителей от расчетных параметров может привести к существенному ухудшению результата. Пример Украины перед глазами, а там эта модель не сработала удовлетворительным образом.

Более надёжно — обеспечить прохождение на пост президента человека, имеющего слабые политические позиции, увеличив одновременно независимость премьера за счёт смены механизма его назначения. Например — начать формировать правительство по партийному признаку.

Определившись с общими контурами предполагаемого плана политической реформы, можно уже и перейти к персоналиям. Звучит банально, но невозможно утверждать, что решение по ним принято уже сейчас. Разумеется, окончательно оно будет оформлено только по результатам деятельности предвыборного периода.

На основе чего будет осуществлён окончательный выбор лидеров нации?

Особенностью современной российской политики является её ориентация на схему "медийный повод ->политическое решение". Применительно к теме статьи это означает, что ни на должность президента, ни на должность политически уравновешивающего президента премьера не будет подвинут человек, который непосредственно перед выборами 2008 не сможет продемонстрировать отчётливо артикулируемый успех своей деятельности на предыдущем посту.

Учитывая, что круг доверенных лиц нашего президента достаточно ограничен, у нас появляется возможность составить шорт-лист претендентов.

Перечислим их предполагаемые достоинства

·Дмитрий Медведев — общие успехи в руководстве правительством под руководством премьера Михаила Фрадкова или без оного.

·Сергей Иванов — военная реформа.

·Дмитрий Козак — замирение Кавказа.

·Валентина Матвиенко — восстановление имперского величие Петербурга,
("будущая заслуга" — первая женщина — президент РФ)

·Сергей Кириенко — успешное реформирование атомной промышленности, атомный контракт с Ираном.

Рассуждая в рамках логики статьи мы обнаруживаем, что перспективы Дмитрия Медведева получить по результатам финишной гонки призовое место минимальны. У него нет шанса создать значимые информационные поводы, а без них выбор его в преемники не будет обладать никакой легитимностью.

Шансы Сергея Иванова м Дмитрия Козака тоже не выглядят предпочтительными. Доставшиеся им проблемы, к сожалению, скорее всего не будут решены к 2008 году с должным блеском.

Более интересными выглядят последние две кандидатуры

Позиция Валентины Матвиенко представляется наиболее сильной. Вопреки распространённому мнению, не правильно рассматривать её как безликую чиновницу, бросающуюся выполнять любое распоряжение вышестоящего начальства. У Валентины Ивановны есть два достаточно серьёзных аргумента в свою пользу.

Первый из них — продолжающаяся деятельность по привлечению в СПб крупных налогоплательщиков, конечно же, даст возможность реализовать новые проекты, демонстрирующие повышение роли Северной Столицы и рост её благополучия. Особенно если удастся перетащить в город хоть какие-то федеральные структуры — например, Конституционный Суд.

Такие результаты будут иметь отклик среди избирателей (и, конечно же — СМИ) не только в самом Петербурге, но и в регионах, где год от года растёт раздражение тем, что на Москву замыкаются все федеральные финансовые потоки. Не важно, насколько это раздражение имеет объективные предпосылки — но сам факт существования такого раздражения отрицать невозможно и оно окажет влияние на результат политической борьбы.

Второй фактор, который упрочит позиции Матвиенко — возрастающая мировая тенденция по приходу женщин в большую политику. Эта тенденция пока не коснулась России, но нет никаких оснований считать, что этого не произойдёт в ближайшее время.

Короткое перечисление стран где женщины играли или претендовали в последнее время на первые роли в политической игре — Индия, Пакистан, Филиппины, Индонезия, Малайзия (список конечно не полон) на фоне растущих попыток самого Путина перепозиционировать Россию как составную часть мира ислама и одновременно пристыковаться к АСЕАН — дают основания думать, что в нашей стране вполне могут заработать те же тенденции.

Кандидатура Сергея Владиленовича Кириенко, на первый взгляд, кажется совсем уж невероятной — казалось бы, кризис 1998 года окончательно поставил крест на любых политических амбициях этого человека. Однако, при внимательном рассмотрении, следует отметить, что его политические активы радикально недооценены.

Я даже не буду рассматривать такой деликатный вопрос, каким образом среди представителей довольно узкой официозной тусовки оказался человек, формально намного более связанный с СПС, чем с партией власти.

Но вот не обратить внимание на то, что Кириенко является прямо-таки классическим образцом технократа, идеально соответствующим духу проводимого Путиным и его командой технократического курса я не могу.

Рассмотрим поподробнее этот аспект в соответствии с теми основными фактами, которые нам известны о Кириенко и которые оказывают наибольшее влияние на его позиции как политика:


- Пресловутый кризис 1998 года.

О том, что этот кризис произойдёт, не предупреждал заранее только ленивый. Роль Кириенко как чисто технического исполнителя манёвра по вводу страны в этот кризис не вызывает особых сомнений — тем более, что некоторые факты, свидетельствующие о том, что политическое решение по этому вопросу было принято ещё в феврале-марте 1998 года сейчас (а тем более — в 2007 году) могут быть обнародованы. Соответственно, негативная роль Сергея Владиленовича в такой ситуации может быть вполне объявлена позитивной. О нем будут говорить как об антикризисном менеджере, которого бросили заткнуть своим телом дыру, созданную бывшим "политическим тяжеловесом". Есть основания думать, что на фоне приближающегося десятилетия этого кризиса в средствах массовой информации будет инициирована дискуссия, направленная на пересмотр роли Кириенко в этой истории. И отнюдь не в худшую сторону.

- Некрасивая история с сайентологами имевшая место на заре его карьеры

Безусловно, обвинение в том, что Кириенко находился под влиянием "тоталитарной секты" не красит его как политика, однако есть основания считать, что она не получит особой раскрутки. Дело в том, что под ней действительно нет серьёзных оснований. По имеющимся материалам можно установить, что Кириенко и направленные им на обучение к сайентологам сотрудники проходили курс т.н. "админа" — т.е. специфической гуманитарной технологии, которая не носит религиозного характера, а направлена на повышение эффективности управленческой работы. Не обсуждая соответствие заявляемых свойств "админа" реальным, просто отмечу, что судя по доступной из открытых источников информации, Кириенко действительно прекратил контакты с сайентологами после того, как ему стал известен в полном объёме характер их деятельности и доказать обратно вряд ли кому-то удастся. Сам же по себе этот эпизод вполне подтверждает оценку Сергея Владиленовича как технократа. Вы можете представить хоть кого-то ещё из нашей политической элиты, в 1994 году отправляющегося учиться технологии администрирования, да ещё и направляющего туда своих сотрудников? Мне такое представляется с трудом.


- Руководство ПФО, сотрудничество с методологами и проект "Русский ислам"

Этот пласт личной истории обсуждаемой персоны интересен двумя факторами — и первый из них — систематическая работа с методологами — представителями единственной хоть сколько-нибудь дееспособной отечественной школы гуманитарного, и особенно — социального знания. Аналогичный проект сотрудничества власти и методологов в СЗФО был скорее неуспешным, в то время как в вотчине Кириенко он принёс определённые плоды. Фактически его округ был едва ли не единственным, в котором действия власти в социальной сфере были обоснованы некими долговременными и имеющими научную проработку программами.

Вопрос о качестве самих программ является дискуссионным. Наиболее скандальная программа "Русского ислама" была официально свёрнута. Но есть основания считать, что она способна принести неожиданные плоды, в том числе и усилив политические позиции Кириенко в 2008 году.


Наконец, назначение С.В.Кириенко на пост руководителя Минатома говорит о многом. Принадлежа государству, Минатом с точки зрения рынка является очень многообещающим, но абсолютно пассивным рыночным агентом. Возможность конкуренции как поставщика электроэнергии с РАО ЕЭС и Газпромом существенно ограничена статусом ФГУП, который имеют большинство предприятий атомной промышленности. Вопреки многим предсказаниям, я предполагаю, что, по крайней мере, в пределах собственного разумения как менеджера, Кириенко попытается не разваливать, а, напротив, существенно улучшить ситуацию в этой отрасли, пойдя путём привлечения внешних инвестиций в её развитие и модернизацию. Кстати, не сложно сообразить, что если вялотекущие переговоры с Ираном, а равно и последние невнятные намёки Буша на поддержку России в атомной сфере получат ну хоть какое-то материальное продолжение — их реализация будет поставлена в заслугу именно руководителю атомного ведомства, а не лично Путину или МИДу. И это, конечно же, сыграет роль в предвыборной ситуации 2008 года.


Резюмировать вышесказанное можно следующим образом:


- к 2008 году в нашей стране будет инициирована реформа, направленная на ослабление административных позиций президента и усиление роли государственной бюрократии. Эта реформа скорее всего сведётся к передаче права назначения премьера, а возможно — и формирования кабинета министров партии, имеющей большинство в Государственной Думе. В качестве дополнительной технической меры, демпфирующей самоуправство аппаратчиков Единой России будет создаваться параллельный канал распространения власти в виде системы Общественных Палат.

- Наиболее серьёзными претендентами на роль президента и премьер-министра являются Валентина Ивановна Матвиенко и Сергей Владиславович Кириенко. Впрочем, нельзя исключить, что они поменяются местами, но это менее вероятно.

Наиболее неожиданным результатом всех этих манёвров станет существенное усиление политической роли армии — т.к. впервые за все годы существования постсоветской России у официального руководства страны не окажется прямых рычагов воздействия на какие-либо силовые структуры. Что обещает продолжить эпоху "интересных времён" в нашем государстве.

АПН
http://flb.ru/info/36523.html
Сергей Нестерович, 01.03.2006
02.03.2006