Как нас учат любить Родину

В последние годы на российских телеэкранах обосновалась группа политологов, которым предоставлено привилегированное право комментировать текущие политические события в стране и за рубежом. Они выступают в роли экспертов, но избыточный — для аналитических комментариев — пафос выдает в них пропагандистов. Можно сказать, что это пропаганда, представляемая как экспертиза. Свою задачу комментаторы видят в том, чтобы обосновывать правильность любых действий Кремля и показывать несостоятельность аргументов его российских и зарубежных критиков. Сложилась своего рода школа кремлевской политологии, использующая стандартный и уже почти не обновляющийся набор аналитических схем, внедряемых в массовое сознание. Нам кажется, что эти схемы сами заслуживают того, чтобы их проанализировать.
Из публичных высказываний Вячеслава Никонова, Сергея Маркова, Андраника Миграняна, Глеба Павловского, Алексея Пушкова и некоторых других кремлевских пропагандистов (в дальнейшем будем называть их КП) мы выбрали наиболее часто повторяющиеся тезисы и попробовали оценить их экспертное качество. Считаем такую работу небесполезной, потому что эти тезисы и есть не что иное, как ключевые аргументы, призванные обосновывать стратегическую безупречность политики Кремля и несостоятельность критики в его адрес.

Об авторах:
Игорь КЛЯМКИН — профессор, доктор философских наук, вице-президент фонда «Либеральная миссия».
Татьяна КУТКОВЕЦ — социолог, ведущий аналитик IQ Marketing.


Если «развитые формы демократии» — это отсутствие рабства и политической дискриминации по отношению к тем или иным группам населения, то в России с демократией давно уже все в порядке и развиваться ей больше и дальше некуда. Однако КП, насколько можно понять, так не думают. Зачем же тогда понадобились им ссылки на былое бесправие американских негров и американских женщин? Затем, что они хотели бы внедрить в общественное сознание представление о неопределенно долгом пути России к демократии. Не надо, мол, торопиться. Придется подождать. Всему свое время.
КП правы: «развитые формы» народовластия в одночасье не возникают, им предшествуют формы недоразвитые. Но, как говорится, есть вопросы. Если уж Америка двухсотлетней или столетней давности ставится в пример гражданам современной России, то при чем тут все-таки чернокожие невольники и политически бесправные американские женщины? Ведь наша нынешняя демократическая недоразвитость проявляется совсем в другом. И почему бы тогда в истории тех же США не поискать аналоги таких сегодняшних отечественных явлений, как выборы под опекой начальства, устранение оппозиции, превращение парламента в управляемую извне машину для голосования, а суда — в придаток исполнительной власти?
Будь такие аналоги представлены, можно было бы содержательно поговорить о том, чем обусловлена бывает недоразвитость, что мешает ее превращению в «развитые формы» и благодаря чему они рано или поздно в жизни утверждаются. Тогда экскурс в американскую историю помог бы лучше понять, что происходит сегодня в России и в каком направлении она развивается. Однако КП предлагают нам в поучение нечто такое, что с современной российской реальностью заведомо несопоставимо. Поисками же более актуальных для нас исторических сведений они себя не обременяют. Полагают, очевидно, что их читатели, слушатели и зрители не настолько искушены в логике, чтобы уловить отсутствие прямой связи между бузиной, которая в огороде, и дядькой, который в Киеве.
Не утруждают они себя, соответственно, и вопросами о том, что мешает России продвинуться в направлении демократии хотя бы до тех точек, до которых за то же время, что имела и она, продвинулись венгры, чехи, поляки, словенцы, словаки, хорваты, болгары, румыны, литовцы, латыши, эстонцы, а недавно и украинцы. Возможно, стесняются объявить русский и другие народы России политическими младенцами, менее подготовленными к народовластию, чем народы, перечисленные выше. С этим представлением трудно согласиться, но нежелание афишировать его можно понять. Непонятно другое: насколько отечественная властная и околовластная элита, к которой принадлежат и КП, помогает россиянам политически повзрослеть.
На наш взгляд, не только не помогает, но и препятствует. Уже одним тем, что внушает им, будто нынешнее движение страны в сторону, противоположную демократии, есть вынужденно медленное движение именно к демократии. Получается, что ее «развитые формы» время создает само, заменяя собой уничтожаемую во имя будущего торжества демократии демократическую практику. Но если так, то всесильное время призвано заменить и сознательное участие народонаселения в движении к грядущему народовластию, равно как и его подготовку к такому участию. Однако подобных чудес не бывает, как не бывает ликвидации безграмотности посредством ликвидации школ и учителей. КП же хотят убедить нас в обратном. Для этого вопрос о векторе исторического развития подменяется вопросом о его темпах. Для этого ссылаются на то, как долго готовили к демократии тех, кого считали для нее недозревшими, в самой развитой стране западного мира. Сроки настолько впечатляющие, что должны, очевидно, заставить людей ждать их приближения так же сознательно и терпеливо, как при советской власти они ждали приближения коммунизма.
Разумеется, об исторических фигурах вроде Мартина Лютера Кинга, благодаря которым эти сроки не превращаются в вечность, КП не вспоминают. Не вспоминают они и о Джоне Кеннеди, откликнувшемся на идущий снизу запрос и приступившем, несмотря на жесткое сопротивление американских традиционалистов, к практическому решению негритянского вопроса в соответствии с принципом гражданского равноправия. Не затем же держат КП на экранах наших телевизоров, чтобы они рассказывали о влиятельных борцах за демократию в других странах, способствуя тем самым их появлению и в России. Их держат затем, чтобы они таких борцов дискредитировали еще до того, как те появились. В том числе и посредством отсылок к истории демократических стран. И не только Соединенных Штатов. (Продолжение следует) 03.07.2006

КАК НАС УЧАТ ЛЮБИТЬ РОДИНУ
Часть II. «Либералы не знают мировой политической истории»

Скажи нашим любителям и знатокам истории, что их исторические экскурсы и поучения отдают ретроградством, вряд ли согласятся. Поэтому попробуем их убедить. На успех, по понятным причинам, не рассчитываем. Но при определенных обстоятельствах, как учили когда-то мыслители-экзистенциалисты, действие без надежды на успех лучше и достойнее бездействия.
Английский пример сам по себе имеет к современной России такое же отношение, что и американский, то есть никакого. Но ретроградство не в этом: ограничивать избирательные права КП все же пока не призывают. Оно в том, как они воспринимают мировую политическую историю и в чем видят ее поучительность.
Убеждать Россию и россиян не спешить с демократией, апеллируя к рабству негров в Америке, — значит солидаризироваться задним числом с американскими рабовладельцами, которые уж точно не торопились отпускать невольников на свободу, а тем более давать им политические права. Ссылаться на британский избирательный ценз начала XIX столетия, закрывавший подавляющему большинству англичан доступ к выборам, значит, вставать на позиции английской землевладельческой аристократии, отстаивавшей свои политические привилегии, свое право монопольно представлять в парламенте интересы всего населения. А аргументируемые с помощью таких ссылок упреки современным отечественным либералам и демократам равнозначны упрекам в адрес английских либералов и демократов того времени, равно как и в адрес поддерживавших их (в том числе на улицах и площадях) британских промышленников и рабочих, которые и заставили аристократию отступить. Без такого «нетерпения» полумиллионный Лондон гораздо дольше был бы представлен в британском парламенте лишь четырьмя депутатами, Манчестер и другие крупные города не были бы представлены вообще, а небольшие местечки с несколькими десятками жителей, находившиеся под контролем крупных землевладельцев, продолжали бы выбирать по два законодателя. Послушай англичане своих поборников исторической неспешности (а такие люди есть всегда и везде), чем была бы сегодня их страна?
История постепенного становления демократии независимо от «несвоевременной» активности демократов и стоящих за ними массовых групп населения — это история, придуманная специально для нынешней российской власти и российской элиты. Предполагается, что только им ведомо, как и какими темпами продвигать в стране демократию. Предполагается, что любое вмешательство общества в политическую жизнь представляет угрозу и для демократии, и для самой отечественной государственности. Поэтому украинская бархатная революция с ее требованием честно считать бюллетени, опущенные в избирательные урны, именуется КП «оранжевой чумой». А создание Общественной палаты, сформированной из отобранных Кремлем людей, которым и в голову не придет протестовать против административно насажденной монополии «Единой России» на политическом рынке, — укреплением гражданского общества. А дозволение политическим партиям, победившим на региональных выборах, предлагать президенту кандидатуры на должности губернаторов, чтобы он затем предлагал эти кандидатуры для утверждения региональным законодателям, — важным шагом к парламентскому способу формирования исполнительной власти. О том, что это будет означать на деле, благоразумно умалчивается. На деле же это будет означать, что «Единая Россия» лишится права проигрывать выборы. Или, что то же самое, все другие партии окончательно лишатся возможности, и без того призрачной, их выигрывать.
Вот зачем понадобились ссылки на политическую историю развитых демократических стран. Они шли к своему нынешнему состоянию медленно и осторожно, и нам не грех у них поучиться. Их властные элиты долго готовили свои народы к ответственному политическому поведению, и у нас не может и не должно быть иначе. Загвоздка лишь в том, что ничего подобного эти элиты не делали, как не делают и нынешние российские. Та же английская аристократия, повторим, не только не готовила население к демократии, но и перекрывала доступ к политике городскому бизнесу и низшим классам до тех пор, пока могла выдерживать давление с их стороны. К демократии же те были готовы еще до того, как лишили аристократию властной монополии. Или, говоря иначе, до того, как помогли дозреть до демократии землевладельческой элите. И доказать это не так уж и трудно.
В Австралии, заселявшейся английскими колонистами, сильная землевладельческая элита сформироваться не успела, хотя и пыталась. Поэтому население сумело «подготовить» ее к демократии быстрее, чем на покинутой родине. Всеобщее избирательное право было введено в Австралии на несколько десятилетий раньше Англии. А рабочая партия, возникшая там, была сильнее, чем в любой европейской стране.
Правда, английские либералы и демократы, ставшие австралийскими, оказались более пригодными для эффективного управления страной, чем либералы и демократы постсоветские, прошедшие курс обучения и воспитания при коммунистическом режиме. Но это — другой вопрос. И касается он опять же не населения, а элиты, которая в первые два года после распада СССР не удосужилась даже преобразовать позднесоветскую государственность, учредить на ее месте новую и провести выборы для формирования новых властных институтов. Восточноевропейские посткоммунистические политики эту историческую работу выполнили безотлагательно. Российские опрометчиво отложили на потом. Но кто мешал им проделать ее сразу, кроме них самих?
КП не устают ругать отечественных политиков 90-х годов за все, что те делали и что не делали в пору пребывания у власти. Но только не за то, что они не решились на более глубокие демократические преобразования. Рассматривать такие темы не в интересах КП. Их цель — отмежевать от этих непопулярных сегодня политиков президента Путина и именно его сделать единственным символом российской демократии. Как? Да очень просто: представив его наследником и продолжателем мировой демократической традиции.

(Продолжение следует)
http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/50n/n50n-s14.shtml

Новая газета
http://flb.ru/info/37633.html
Игорь КЛЯМКИН, Татьяна КУТКОВЕЦ, специально для «Новой»
06.07.2006