Пошла сидеть губерния

Аресты губернаторов, сенаторов и мэров продолжатся

Во вторник волгоградская прокуратура объявила в розыск тещу арестованного мэра города Ищенко. А неделю назад еще один региональный чиновник — мэр Самары Георгий Лиманский — попал под прицел прокуратуры, которая возбудила против него дело сразу по двум статьям Уголовного кодекса РФ — “Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления”.
Лиманский стал 14-м чиновником регионального уровня, попавшим под волну арестов и громких дел местного масштаба. Целые города, такие как Тверь и Волгоград, оставались “обезглавленными”, поскольку вся местная верхушка оказывалась за решеткой. Народ ликует: наконец-то началась реальная борьба с чиновниками-“оборотнями”. Но так ли это на самом деле? Все это похоже на очередную кампанию, преследующую какую-то цель. Но вот какую? Об этом мы и поговорили с нашими экспертами: членом Общественной палаты, директором Института политических исследований Сергеем МАРКОВЫМ и президентом Института национальной стратегии Станиславом БЕЛКОВСКИМ.
Сергей МАРКОВ: “Борьбы с коррупцией нет. Есть дерганья”
— Как объяснить то, что эта борьба с коррупционерами началась именно сейчас? Не год назад, не два, а вот так вдруг?
— Сейчас в России коррупция очень велика. Реальные игроки на политической арене — это политики-бизнесмены. Чиновники практически ничего не делают бесплатно и не обращают внимания на закон. К тому же экономика у нас сегодня не рыночная. По сути, она делается исходя не из того, как бы побольше насытить рынок товарами, а исключительно из желания устранить конкурентов путем наезда Генпрокуратуры, санитарных врачей, экспертов. И, к сожалению, наша верховная власть слишком терпима к коррупции.
Надо сказать, что Путин очень много хорошего сделал для страны, например, остановил развал России, но что касается коррупции — то он ничего не сделал. Сначала у него была хорошая идея — реформа административной системы. То есть каждый чиновник должен был иметь четкие инструкции своих действий для любых случаев, и народ должен был также знать все возможности чиновников. Но реформа не состоялась, поскольку помешала бюрократия, которая не смогла сама себя реформировать.
А борьба с коррупцией может быть успешной, только если она становится политической задачей. Поэтому все эти аресты — дерганье, а не реальная борьба с коррупцией.
— А почему начались “дерганья” на периферии? В центре все проблемы решены?
— Нет, конечно. Центром коррупции является Москва. И здесь тоже были аресты. Что касается периферии и событий, то я еще раз говорю, что все это случайно.
— А не странно ли, что “дергают” именно выборных губернаторов? А не назначенных по новым правилам?
— Вот это уже не случайность, а закономерность. Власть стремится обновить политическую систему и привести ее как можно скорее к системе назначаемых губернаторов. Вспомните, какие аргументы приводились в пользу назначаемости. Один из главных факторов — противостоять напору терроризма на политическую систему. Например, сможет ли устоять перед требованиями террористов выборный губернатор, если в регионе захвачены 10 школ и атомная станция? Нет, не сможет. Выборный губернатор понимает, что народ не простит ему отказа от выполнения требований захватчиков и в следующий раз прокатит его на выборах. Но, решаясь на уступки, мы тем самым открываем ящик Пандоры и призываем террористов захватить еще больше школ. Второй фактор в пользу назначения: выборный губернатор зависит от своих спонсоров и тем самым включается в коррупционную систему.
Но, к сожалению, то, как происходят назначения, показало, что этот процесс никакого отношения к борьбе с коррупцией не имеет. И я считаю, что сегодняшнюю политическую элиту надо не увольнять, а переформатировать. Это как с олигархами, которым Путин предложил новые правила игры. Часть из них согласилась и стала крупными бизнесменами, а часть не согласилась и была выброшена.
— Тогда вот такой вопрос: Путин — шестой год у власти, почему же борьба с коррупцией начинается только сейчас, когда ему осталось всего два года?
— Ответ простой. Были более важные проблемы. А для решения проблемы коррупции не хватало инструментов. Когда Путин пришел к власти, он мог сразу начать эту борьбу? Нет. У него же не было реальной власти. Он начал борьбу с олигархами, борьбу против чеченских сепаратистов, борьбу за контроль над главными политическими инструментами — ТВ, нефть, газ. И начал собирать Россию воедино. А что важнее? Борьба с коррупцией или собирание страны? Так что когда Путин пришел к власти, борьба с коррупцией не была главной задачей, а вот сейчас она должна стать таковой.
— Успеет за два года?
— Неизвестно. Проблема Путина заключается в том, что процесс собирания России он завершил примерно полтора года назад. И все это время он колеблется и не знает, чем заняться. Но это не только его проблема — дело в том, что проблема собирания страны не была придумана самим Путиным. Он взял ее из общества, которое этого хотело. Задачу он выполнил, а общество теперь не выдвигает какого-то единого желания. Кто-то говорит, что надо бороться с бедностью, с коррупцией, за экономический рост. Но одной главной задачи общество не выдвинуло. Путин же считает себя президентом большинства, и сейчас он не чувствует, что это большинство считает самым главным борьбу с коррупцией.
— А как объяснить две странности? Во-первых, при всех задержаниях всегда присутствует ТВ. Это смахивает на активную пропаганду: мол, вот как мы работаем. Вторая странность — практически у всех снятых возникали какие-то разногласия с “Единой Россией”.
— Первое — это пиар и пропаганда. Это правильно. Что касается проблем с “ЕдРом”... а что, у Устинова были проблемы с этой партией?
— А вы его ставите в один ряд с коррумпированными губернаторами и сенаторами?
— Трудно сказать. С моей точки зрения, нет борьбы с коррупцией. Есть какие-то попытки показать, что она есть.
— То есть можно утверждать, что в сегодняшней ситуации один из назначенных губернаторов так же проворуется и за ним так же придут... Что в этом случае будет говорить Кремль?
— Я так скажу. При сегодняшней системе начальник будет воровать! У нас не может такой пост получить честный человек. Иначе система его либо выкинет, либо убьет.
Должна быть официальная политика. Если чиновник не согласен — до свидания. Должна быть проявлена сила. Это не страшно. Просто придется жить более скромно, но стабильно.
Станислав БЕЛКОВСКИЙ: “Конфликт там, где есть предмет конфликта!”
— Чем можно объяснить столь масштабное начало антикоррупционной кампании в России?
— Сейчас нарастает номенклатурный раскол. Современная политическая элита ориентирована не на какое-то созидание, а в основном на раздел и распил. Понятно, что количество конфликтов нарастает. Со времен “Сибура” и ЮКОСа стало вдруг ясно, что правоохранительная система — это идеальное средство для решения бизнес-конфликтов. Больше не надо долго судиться, делать какие-то массовые пиар-кампании, как это делалось в 90-х. Гораздо проще сразу посадить конкурента и тем самым заставить его пойти на уступки. И потом, если еще пять лет назад купить можно было не каждого прокурора, то сегодня — каждого. И в Генпрокуратуре чуть ли не официально до недавнего времени был “центр коммерческих услуг” с прайс-листом. Услуги у них совершенно разные: открыть дело, закрыть дело, предупредить об обыске, об аресте, снять ксерокопию с документов. Система была устоявшаяся. Кстати, проблема Устинова и подоплека его увольнения — только в том, что система вдруг вышла из-под контроля Путина.
Когда все поняли, что Генпрокуратуру можно так использовать, то все стали этим активно пользоваться. Так что это вовсе не борьба с коррупцией и не чистка региональной элиты. Мэр Ищенко сел не потому, что он коррупционер. А потому, что он перешел дорогу ЛУКОЙЛу. Последний объединился с губернатором Максютой и посадил Ищенко. Точно так же, как губернатор Баринов перешел дорогу “Роснефти”, и та вместе с Сечиным посадила Баринова. Так что это просто эффективная бизнес-мера, которой раньше не пользовались.
— То есть получается, что и Баринов, и Ищенко никакие не коррупционеры и сидят почем зря?
— Нет, они обычные чиновники. Не самые коррумпированные. Просто их главная ошибка в том, что они недооценили угрозу и связались с теми, кто сильнее.
— А как объяснить тот факт, что, например, Баринов был одним из последних выбранных губернаторов? Многие говорят, что таким образом администрация убирает неудобных ей чиновников.
— Совпадение. Нет тут никакой политической подоплеки. Нет никакого наступления на региональную политическую элиту. В конце концов, есть много других выборных губернаторов, которых никто не требует уволить. Не надо приписывать Путину того, чего нет. Понимаете, для того чтобы сегодня президенту провести в жизнь какое-то решение, ему не надо действовать так сложно. Если бы Путин захотел, он просто уволил бы Баринова. Но “Роснефти” проще было сходить к Устинову.
— Если вы говорите, что нет никакой борьбы с коррупцией, то почему эти “чистки” начались на периферии, в центре проблем нет?
— Ну почему? Конфликт происходит там, где есть предмет конфликта: природные месторождения, фабрики, заводы. И потом, в центре тоже много чего происходит. Сабадаш ведь — не ненец. Он жил и работал в Москве.
— Ну а новый Генпрокурор зарываться не будет?
— Нет. Это человек президента и никаких шагов без согласования делать не будет.
— То есть больших арестов в ближайшее время не будет?
— Ну почему? По линии Генпрокуратуры, может, и не будет, но на местах любой прокурор может делать что угодно. У нас же работает система кормления. Вот сидит начальник УВД. У него зарплата, например, 1000 долларов. А ему приносят взятку в два миллиона. Конечно, он рискнет этой несчастной должностью. Пусть его уволят. Зато он уже обеспеченный человек. К сожалению, система эта неуправляема. Нет чести мундира. Человек приходит не на годы, а только кормиться. Ему не страшно, что его уволят, — ему страшно, что навариться не успеет.
— А эту систему как-то можно побороть?
— Рыба гниет с головы. Пока у власти находятся бизнесмены, которые используют страну как кормушку, — изменений не будет. Если центру можно все, то и в регионах так же хотят. Если Сечин съел ЮКОС, то какой-нибудь Пупкин из Урюпинска захочет проглотить Урюпинский хладокомбинат…
— А через два года это изменится?
— Смотря кто станет президентом. Если человек из этой же команды, то изменений не будет.

Московский комсомолец
http://flb.ru/info/37653.html

07.07.2006