Не сыпьте соль на РАН

“Академия наук” — все детство меня сопровождали эти два слова. Там работали родители. И поэтому нравы и ценности тамошней среды были усвоены в прямом смысле с молоком матери. Потом время изменилось, о научной карьере с удовольствием забыл, но некий образ остался. И образ этот, когда встречаешь уже сильно немолодых коллег родителей, вспомнить тоже приятно.

В годы советской власти Академия наук казалась едва ли не самой свободной советской организацией. Там всегда были настоящие выборы. Когда в газетах громили академика Сахарова, в семье пересказывали легендарное заседание президиума, на котором президент академии Александров, сам выдающийся физик, по директиве из ЦК предложил исключить Сахарова из действующих членов (т.е. ко всему прочему лишить денег, положенных академикам). Кто-то сказал: “Но ведь это беспрецедентно — никогда академия не исключала своих членов. Да такого не было нигде в мире”. Тут вмешался нобелевский лауреат Петр Капица, пославший в свое время Берию и несколько лет после этого проводивший свои опыты под домашним арестом: “Почему же в 1934 году Прусская академия исключила из своих рядов Альберта Эйнштейна?” Одна реплика, и вопрос закрыт. Александров уже не мог продавливать вопрос. А может, и сам не хотел. Ему, многократному герою и лауреату, чего бояться? Не звонка же из орготдела ЦК. Наверняка он хотел остаться порядочным человеком не меньше Капицы.
В свое время АН учредил Петр. Он был так пленен научными и медицинскими экспериментами, которые видел в Голландии и Англии, что решился создать нечто вроде западных институтов в крепостной, безграмотной стране. Чтобы привлечь “немцев”, т.е. иностранных ученых, статус академика означал огромную зарплату, неслыханные привилегии. И главное — максимально возможную свободу в несвободной стране. Хотя еще до революции сочиняли: “В Академии наук заседает князь Дундук. Отчего ж такая честь? Оттого, что есть чем сесть”.
Сталин полностью повторил петровскую конструкцию. Члены-корреспонденты и академики имели огромные выплаты от государства. Им полагались дачи, квартиры, машины. Академику Ивану Бардину Сталин, например, подарил личный вагон. Но и сделал Бардин немало. Отечественная металлургия, до сих пор приносящая миллиарды, во многом построена усилиями Ивана Павловича и его коллег. Когда к Бардину пришел главный инженер строящегося института металлургии и сказал, что необходима более мощная подстанция, но если она будет построена, его оштрафуют на огромные тысячи, Бардин достал из сейфа свои личные деньги и сказал: “Будет мало — придете еще”. Ну чем не граф Шувалов! С другой стороны, зарабатывая в месяц на новую “Волгу”, не будучи членом партии, являясь первым вице-президентом академии, почему бы не чувствовать себя независимо?
Академия — это не только научная фронда, независимость. Это действительно огромные имена, достижения, легенды. Это в течение многих десятилетий престижнейшее место работы. Но еще до 1991-го все стало меняться. На смену крупным ученым пришли все больше организаторы науки. Новой техники уже остро не хватало в 80-е. Сделать быструю научную карьеру было практически нереально. А с началом перестройки академия потеряла главную свою функцию — функцию золотой клетки. Поэтому когда Россия стала свободной, огромное количество талантливых ученых всех возрастов уехали за рубеж. Дело было не только в достойной оплате труда, но и в возможности заниматься любимым делом на “переднем крае”.
Однако академия не умерла. Она и не могла умереть. И дело не в том, что она получает приличные деньги из бюджета или является одним из богатейших владельцев недвижимости в стране. Она была и остается брендом, который знают во всем мире, который сохраняет притягательность для молодых ученых до сих пор.
Планы реформирования академии в правительстве зрели давно. Она и правда нуждается в реформах. Созданная в другой стране, в другое время, в других условиях, она кажется китом, выброшенным на берег. Но величина авторитета самого слова “академия”, ее история, ее мифы не позволяют поступать с ней просто и как бы рационально — отобрать недвижимость, право распределять бюджет и просто превратить в клуб ученых.
Поэтому-то попытки Миннауки добиться коренных изменений и не достигают успеха. Пусть уже нет Капицы, Ландау, Вавилова, а гения математики Перельмана туда не позвали. Не в этом дело. Если где и есть надежда на Нобелевку, так это в АН. И вот от этого так просто не отказаться.
Тем не менее на следующей неделе — 12 сентября академию ждет кризис. Состоится заседание президиума, которое определит порядок избрания нового руководства на общем собрании в декабре этого года. Интрига в следующем: в 92-м, пытаясь модернизироваться и дать дорогу молодым, академия приняла решение — не выдвигать в руководители всей академии и ее институтов, лабораторий, отделов людей старше 70. Хочешь заниматься наукой — не проблема. Деньги продолжают платить, условия создают. Но административная работа — увольте.
Так академия прожила полтора десятка лет. И скандалов не было. Но на этот раз семьдесят лет исполнилось президенту АН Юрию Осипову. Поэтому разгорелись нешуточные страсти. Одни предлагают решение 92-го года отменить. Ясно, что это сторонники Осипова. Другие — не нарушать взятые на себя моральные обязательства, но выборы вообще отложить на пару лет. Мотивировка — не принят новый закон о науке, согласно которому президента академии теперь будет лично утверждать президент страны. Поэтому Осипов останется в качестве и.о. президента еще пару лет до принятия нового закона и устава академии. За это выступает якобы Миннауки, считая, что тогда проще будет продавить через руководство РАН требуемые министерством реформы. Третий вариант — выборы провести, “стариков” не выдвигать.
К чему придут ученые — узнаем 12 сентября. Однако только на первый взгляд кажется, будто речь идет только о том, кто будет контролировать этот финансовый поток бюджетных миллиардов. Речь идет на самом деле о еще одном российском мифе. Выборы президента академии откладывали только раз — осенью 41-го, когда немцы стояли под Москвой. Откладывали, кстати, всего на 2 месяца. Если сейчас это произойдет или в интересах действующего руководства отменят решение 92-го года, то бренд “Академия наук” исчезнет окончательно. К разного рода материальным проблемам, проблемам востребованности передового знания добавится огромное разочарование и молодых, и не молодых сотрудников академии в своей легендарной организации. Она превратится в обыкновенную постсоветскую контору, которую не жалко потрошить, переделывать, закрыть. Убив моральные ценности ради прагматичной выгоды, академики убьют главное, что в академии есть, — традицию независимости и порядочности. А без этого академии не выжить.

Комментирует Александр НЕКИПЕЛОВ, академик, вице-президент РАН:

“Мы выступаем за то, чтобы создать в структуре РАН инновационно-коммерческий сектор. В его рамках могли бы действовать акционерные общества. Часть этого сектора составляли бы ГУПы, которые есть сейчас в составе РАН. Нужно создать холдинговую структуру, которой передавались бы акции акционированных институтов. А дивиденды направлялись бы на развитие науки. Но основные институты РАН, занимающиеся фундаментальной наукой, должны сохранить свой сегодняшний статус”.

Московский комсомолец
http://flb.ru/info/38301.html
Александр БУДБЕРГ.
06.09.2006