Из “Большой восьмерки” — в темный лес

Российские нефтяники замерли в ожидании: от того, как закончится налоговый спор между МНС и компанией ЮКОС, зависит будущее всей отрасли. Налоговая служба утверждает, что ЮКОС создал целых 22 компании, единственная цель существования которых — минимизировать налоги. Все они были зарегистрированы в закрытых административно-территориальных образованиях (ЗАТО), руководство которых имело право предоставлять дополнительные налоговые льготы. Эти 22 компании их и получили. Казна осталась якобы у “разбитого корыта”. Но “зоркие” налоговики вовремя разгадали намерения “жадного и недобросовестного” ЮКОСа и повелели ему вернуть все недоплаченные компаниями деньги государству. В пользу бедных, так сказать. И, конечно же, на благо роста экономики страны.
Кредитный аналитик Standard & Poor’s Елена Ананькина утверждает: “Схемы оптимизации налогообложения использовались практически всеми компаниями отрасли. Происходило это следующим образом: во внутренних офшорах — Мордовии, Калмыкии — регистрировались отдельные юридические лица, куда переносились центры прибыли. Эти фирмы, в которых аккумулировалась прибыль, платили меньше налогов за счет льгот, предоставляемых администрациями регионов. А российское налоговое законодательство устроено таким образом, что каждое юридическое лицо платит налоги отдельно, и поэтому подобные схемы помогли снижать общую налоговую нагрузку”.
То есть выходит, что все нефтяные компании вели себя одинаково. И кое-что у них действительно получилось сохранить: после введения в 2002 году налога на добычу полезных ископаемых они умудрялись оставлять себе из каждого заработанного доллара в среднем 35 центов, остальные 65 центов шли в доход государства. Если, скажем, чистая прибыль ЛУКОЙЛа в 2001 году составляла около 17% от выручки, а государству отходило около 32% — в виде разного рода налогов на прибыль, на добычу полезных ископаемых, экспортных пошлин и акцизов, то в 2002 году у него получалось себе оставить только 11%, а государству пришлось отдать уже 40%.
Иными словами, “недобросовестное поведение” российских нефтяников привело к тому, что государство получало с каждого барреля добытой нефти “всего лишь” 7,6 долл. — при средней цене нефти на мировом рынке в то время около 19 долл. за баррель. Для сравнения: в разведку и добычу нефтяники направляли лишь 2,3 долл. с каждого барреля нефти — примерно в 6 раз меньше, чем западные компании. Надо было как-то выкручиваться. Вот они и выкручивались. “Понятно, что существование такого рода внутренних офшоров было своеобразной дыркой в законе. Но эти схемы использовались тысячу раз. Причем налоговые органы все это время неоднократно проводили проверки компаний, которые их использовали, — и “Сибнефти”, и ТНК, и ЛУКОЙЛа, и того же ЮКОСа, — так что не могли этих схем не видеть. Все были в курсе, все знали об их существовании и масштабах их применения”, — говорит Елена Ананькина.
Предположим, что нефтяники все же наэкономили себе лишнего и теперь должны вернуть награбленное государству. Вопрос в том, как это должно происходить. В любой цивилизованной стране для этого случая есть законы. В России тоже есть — к примеру, Налоговый кодекс. И в нем даже есть критерии, по которым несколько компаний можно признать взаимозависимыми между собой. Предположим, все эти фирмы нефтяников, зарегистрированные во внутренних офшорах, МНС признает взаимозависимыми, и что тогда? А тогда — говорится в законе — нужно бы скорректировать доходы и расходы всех этих компаний с учетом рыночных цен. То есть — либо увеличить доходы нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий, которые слишком дешево продавали нефть и нефтепродукты, либо доначислить налоги каждой из компаний, участвовавших в грабительской цепочке. Даже если их, этих компаний, слишком много. Даже если их целых 22. Все равно надо считать налоговые обязательства каждой из них по отдельности — даже если это очень трудно. А затем полученную сумму предъявить одной из этих компаний в качестве налогооблагаемой базы. Но дело это проблематичное и затратное, а налоговикам необходимо как можно раньше отчитаться, и им проще вести себя как стервятникам, которым милее ободрать тушу слона, лежащую в одном месте, чем в поте лица охотиться на мелких грызунов по всей степи.
Тяжелая задача. Недостаток аргументов и слабость правовых позиций государству в борьбе с собственной экономикой приходится подкреплять декларативным величием цели. В принципе, если суд будет исходить из буквы закона, а не из понятий, их задача практически неисполнима.
Вот и Елена Ананькина говорит: “Другой вопрос — насколько этичны подобные схемы, но это уже не к суду. Суд должен принять решение об их соответствии действующему законодательству. Впрочем, российская судебная система пока еще довольно слаба.
Кстати, модель оптимизации налогообложения с использованием внутренних офшоров работала только до 1 января 2004 года. Теперь регионам запрещено выдавать такого рода льготы, и схема потеряла всякий смысл. И это, наверное, правильно: в ходе налоговой реформы уменьшается и количество разнообразных льгот, и количество самих налогов, система налогообложения, таким образом, становится более прозрачной — хотя общая налоговая нагрузка сохраняется на прежнем уровне. Яснее становятся правила игры, проще вести бизнес, честнее конкуренция”.
Итак, что же получается? Государству, значит, схемы нефтяников не нравились.
Но государство должно было признать виновным в их существовании себя. В крайнем случае сослаться на “несовершенство закона” — так как-то помягче будет, — который необходимо усовершенствовать.
Казалось бы, все ясно: раньше было можно, а теперь вдруг — нельзя. Но нефтяники с государством нашим знакомы не понаслышке. И потому продолжают бояться. Елена Ананькина их очень хорошо понимает: “У нефтяников остается главный вопрос: “Почему выбрали именно ЮКОС и кто будет следующим?”
Законодательство у нас в стране применяется выборочно, и поэтому все находятся в состоянии неопределенности. Больше всего нефтяные компании опасаются, что в случае, если ЮКОС проиграет дело в суде, начнутся масштабные проверки по всей отрасли и, соответственно, предъявление аналогичных претензий к остальным представителям отрасли. Предела “совершенству” не существует, особенно для наших властей. В случае победы они совершенно спокойно смогут проигнорировать “давность события”. И хотя сейчас по закону уже невозможно предъявлять претензии другим компаниям за тот же период, за который сейчас шерстят ЮКОС, гарантий, что этого не случится, ни одна гадалка не даст. Ни один экономист и правовед, наверное, тоже. Ведь наши власти совершенно не похожи на легендарного Тараса, терзаемого душевными волнениями. Скорее их можно сравнить с другим персонажем иного классика русской литературы. Баснописца Ивана Андреевича Крылова. Помните, знаменитое: “Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать”?
Кто бы мог подумать, что несколько веков спустя модель поведения хищников, неприемлемую даже для феодалов-крепостников, возьмет себе на вооружение государство из так называемой большой восьмерки.
Впрочем, будущее остается совершенно неясным. Никто не даст гарантии, выдержит ли победу властей “нефтянка”, по сути самая сильная в России отрасль. Если нет, то за ней посыплются и остальные сектора экономики. И тогда G-8 вернется в более привычное для себя состояние “большой семерки”, а мы так и останемся в темном лесу, где до сих пор слышится жалобное блеяние все уволакиваемых и уволакиваемых ягнят.

Московский комсомолец
http://flb.ru/info/27195.html

12.04.2004